Зачем я пошел в армию(СИ)

Голубь ударился два раза головой об стойку, выругался, выругался, и еще раз ударился. Табло высвечивало цифру "3". Наконец пришла кассирша и оформила нам билеты. У нас оставалось двадцать минут, чтобы попытаться вернуть сумку. Найдя начальницу вокзала, мы ей изложили сложившуюся ситуацию. Начальница с суровым взглядом, внешне похожая на мисс Марпл, внимательно нас выслушала и сказала:

- У меня сейчас посадка инвалида. Подождите.

Голубь обреченно присел. А я его утешил:

- Бог не Тимошка, видит немножко...

Тем не менее, за оставшиеся десять минут, начальница быстро выяснила, где находится сумка и организовала ее возврат. На моей памяти это один из немногих случаев, когда человек действительно находился на своем месте.

- Когда будете в Хабаровске, вам ее передадут на вокзале.

По странному совпадению, мы попали в тот же вагон к тем же проводникам. Увидев нас, они немало удивились, засыпав вопросами:

- А че? А как? А зачем? Билетик лотерейный купите?

В Хабаровске, пока Голубь получал свое шмотье, я воочию увидел один из этапов работы почты России. Из грузового вагона, прямо на перрон, люди в униформе на скорость разгружали посылки с мягкими игрушками. Может, конечно, в коробках было и что-то другое, но после жесткого приземления об асфальт, это что-то, скорее всего, становилось именно игрушкой...

По приезду в Москву, мы, для предотвращения получения вагины, решили через Украину не ехать, а смотаться в Питер. Там и зависли на неделю. Ходили по городу, смотрели на людей, посещали различные торговые центры и наслаждались жизнью.

- Малый, ладно мы в отпуске, но почему в будний день столько людей нифига не на работе?

- Тихий, это Питер! Чтобы здесь жить - работать не обязательно. Эх, вспоминаю я свою молодость... Знаешь, вот сейчас понимаю что я тогда был счастлив - вон в том доме жил, имел нормальную работу, никто не напрягал... - вдруг разоткровенничался Голубь.

- А че в армию пошел?

- Знаешь... Каждый в жизни совершает ошибки...

- Малый, скажи как есть. К тому же я после лотерейного билета уже и так понял что ты - лошара!

- Сам то ты че туда поперся?

- Судя по всему, я такой же, как и ты...

Мы замолчали. Каждый думал о своем. И тут Голубь дал слабину:

- Я обратно не поеду. Я остаюсь!

- Э, не гони. На самбике полетим. Не ссы!

- Не в этом дело. Я в ту тюрьму не вернусь. Ну, его на хрен за двадцать штук такое гавно терпеть! Я остаюсь! - в голосе Голубя сквозила такая железная решимость, что он аж остановился посреди тротуара.

- Малый, тебя под статью подведут. Все равно лететь придется. Молдаване тебя депортируют, и вот тогда уже спокойно назад прилетишь.

- А если не депортируют? - засомневался Голубь.

- Ты себя в зеркало видел? Они на тебя посмотрят и сразу захотят обратно отправить. Даже паспорт твой синий не понадобится!

- Как-то ненадежно...

- Все так и будет! - заверил я Голубя.

В лучших традициях нашего путешествия, мы взяли билеты на Кишинев с пересадкой, чтобы подольше полетать. Словно рантье, я в тот день позавтракал в Питере, отобедал в Москве, а отужинал уже дома.

Голубь с тяжелым сердцем хмуро смотрел в иллюминатор на улетающую свободу.

- Не грусти малый, - подбадривал я его, - депортируют тебя, встанешь на учет в военкомате, а там, через годик я к тебе прилечу, замутим какую-нибудь гангсту. Жизнь наладится!

- У меня плохое предчувствие...

По прилету я, как коренной житель, без особых проблем прошел пограничный контроль. С Голубем, увидев его синий паспорт, как и предполагалось, решили побеседовать. Добравшись до дому, я подключил севший телефон и решил узнать, как у него дела.

- Че малый, можно тебя поздравить?

- Сука! Я тебе этого никогда не прощу! Меня пропустили...

Выяснилось, что Голубь, как настоящий миротворец, депортации не подлежит, а потому, особых претензий к нему со стороны молдавских погранцов не имелось. Спросили только, сколько ему платят, и не хочет ли он продать секреты Родины. Голубь ответил, что платят мало, и секреты продать бы рад, но ничего не знает. В остальном же Голубь постоянно поминал мое имя всуе, а также неустанно повторял, что нет мне прощения.

- Э, - оборвал я его негодование, - взял бы свой пашапорт и по щам бы этому погранцу им надавал! Приговаривая: "Я русский оккупант! Я приехал вас стрелять-убивать!". Тогда бы тебя точно депортировали.

- Тогда бы меня точно закопали бы где-то на взлетке! Тихий, как я тебя ненавижу!

- Мог бы денег ему дать! Короче, так хотел, значит. Харэ сопли жувать! Возьми себя в руки! Ты солдат российской армии!

- Ой все!..