Зачем мы бежим, или Как догнать свою антилопу. Новый взгляд на эволюцию человека

Меня увлекали физиология и бег. Мои академические и спортивные показатели улучшились, и перспективы получения диплома стали реальными. Вторые летние каникулы я снова провел в лесу на севере штата Мэн, в округе Арустук, но на этот раз я был не в одиночестве. Отнюдь. Я работал на старой лесопилке вместе с парой сотен лесорубов, которые каждое лето приезжали из Французской Канады, чтобы рубить древесину для бумажных фабрик. Вместе с несколькими другими студентами факультета лесного хозяйства, работавшими летом в Международной бумажной компании (International Paper), я пять дней в неделю ходил по лесу с баллончиком. Мы помечали краской деревья, выбранные для точечной вырубки (позже компания отказалась от выборочной вырубки и вернулась к сплошной). На рассвете нас будил колокольчик младшего повара, мы выскакивали из коек, бежали в столовую и рассаживались по длинным скамейкам за накрытыми столами, закусывая яйцами, беконом, кашей, пончиками, пирогами, бисквитами, запивая кофе и чаем… После такого плотного завтрака мы отправлялись в лес, возвращаясь в пять часов дня, чтобы перекусить обедом лесоруба – мясом с картошкой, овощами и пирогами. После не менее сытного ужина я успевал немного поваляться на койке, не снимая ботинок, затем снова вставал и пробегал несколько километров вверх-вниз по пыльной дороге, ведущей в наш лагерь. Я думаю, что именно этот активный режим в конечном счете исцелил мою спину, которой никто не обещал выздоровления.

Я хорошо питался и находился в отличной форме и, когда осенью началась учеба, был еще более мотивирован из-за своей мучительной прошлогодней неудачи. В этом году я побежал. Я был среди лидеров стаи, и мой дух воспарил. Мы с товарищами по команде в шутку называли себя зверями. Мы даже рычали на стартовой линии перед забегом. Чем лучше мы бегали, тем больше ощущали высокую честь слова «зверь». Действительно, мы выиграли не только чемпионат штата и «Янки Конференс»[22]

, но и получили возможность выступить под эгидой Восточной лиги Межуниверситетской любительской спортивной конференции, проходившей в том году в Нью-Йорке. И, чудо из чудес, мы выиграли и там. В своей лиге мы были лучшей командой к востоку от Миссисипи. Мой сосед по комнате и товарищ по команде, Фред Джадкинс из Аптона, что расположен недалеко от моего родного города, выиграл все индивидуальные награды – невероятный успех. Вечером перед гонкой мы ужинали в ресторане на Мэдисон-авеню. Он всех нас удивил, съев два стейка, две огромные запеченные картофелины и по две порции яблочного пирога и мороженого. Фред удваивал все. Позже его дважды отправляли во Вьетнам в качестве пилота вертолета.

Я принялся за учебу, параллельно привыкая к мытью посуды на кухне кафетерия и к другой работе – собирать грязные кофейные чашки в студенческом союзе. К моему удивлению, меня стали увлекать некоторые предметы, и мне даже удавалось получать «B» вместо привычной «C». Вскоре я попал в особый список декана (куда попадали с отметками «B», то есть выше среднего). Для легкоатлетов в этом не было ничего необычного, но для меня это было большим достижением, ведь я получил отказы в четырех из пяти колледжей, в которые пытался поступить. Тренер разместил в школьной газете отчет о том, что члены наших команд по легкой атлетике и кросс-кантри набрали самые высокие средние баллы среди всех групп в кампусе. Дэвид Паркер, наш лучший спринтер, чемпион штата и чемпион «Янки Конференс» в четырехмильном забеге даже получал отличные отметки «А» – это невероятное достижение для инженерно-физической специальности.

Спортивные эмблемы и награды вручались зимой на особом банкете. Я заработал свою большую голубую нашивку «M» – эмблему, означающую, что я попал в команду Университета штата Мэн по кросс-кантри. Также мне выдали темно-синюю куртку с большой светло-голубой буквой «M». Как и все члены команд, я носил ее с гордостью. После вручения наград члены нашей команды выбирали капитана на следующий год.

Когда после обильного ужина и речей началось голосование, мне было не просто любопытно – я нервничал. Было искушение проголосовать за самого себя. Кто знает? Мой голос мог оказаться решающим. Но я колебался. Мы записывали имена наших кандидатов на полосках бумаги, складывали их и несли к тренеру, который сидел за главным столом вместе с остальными именитыми гостями. Он по очереди разворачивал их и складывал в отдельные кучки. Затем он объявил: «Капитан, выбранный на следующий год, – Бен Хайнрих». Эмоции переполнили меня.