Зачем цветет лори

Темную тень, что метнулась к нему сзади, аид, скорее, не увидел — почувствовал и успел уклониться в последний момент, когда сталь скользнула вдоль его живота. Но с другой стороны тут же атаковал второй наемник. То, что это именно наемники, а не бродяги, решившие поживиться, Лавьер понял сразу, слишком неслышно подошли и слишком быстро атаковали, без прелюдий и разговоров. Слишком слаженно и профессионально действовали. И лица закрыты черными масками, традиционными в гильдии убийц, так что в глаза не заглянуть. Да и темно вокруг, мутная луна почти не освещает узкую пустынную улочку.

Аид снова отклонился, взмахнул плащом в обманном движении, развернулся, поймав тканью кончик чужого клинка, и одновременно выпустил из рук свои парные кинжалы. Один уткнулся в стену дома, а второй вошел точно в цель, в горло наемника, и тот упал, хрипя. Этого мгновения аиду хватило, чтобы развернуться и раскрыть освобожденные ладони, выпуская силу, которая смела второго убийцу волной. Тот перевернулся в воздухе и приземлился на ноги, но Лавьер был уже рядом и одним движением перерезал горло, закрытое черной маской.

На все ушло лишь несколько мгновений, и снова на узкой улочке воцарилась тишина. Аид подобрал свои кинжалы, вытер их об одежду наемника, вернул клинок в ножны. Осмотрелся. Этот тупик словно специально создан для засады, надо скорее отсюда убираться. Лавьер знал, что нет смысла осматривать тела, он не найдет ничего интересного, но все же бегло проверил и поморщился. Пусто, надо уходить.

Аид поправил плащ и неслышно пошел к центру города.

* * *

Ленар, четвертый пес, ждал аида в роскошном гостином доме, одном из лучших в Тайлессе, и вскочил, когда Лавьер вошел в дверь.

— Господин, — Ленар позволил легкому беспокойству проскользнуть в голосе, — вас долго не было. Простите, но я должен охранять вас.

— Все в порядке, Ленар, — кивнул Ран. — Я ведь сказал, что хочу развлечься.

Ленар смотрел на аида преданными глазами. Но Лавьер не доверял никому, даже самым верным псам.

— Ты забрал бумаги у посыльного? — спросил Лавьер, проходя мимо Сумеречного и направляясь туда, откуда пахло горячей едой.

— Конечно, я все сделал, как вы велели.

— Отлично. Значит, ужинаем и уезжаем, Тайлесс стал таким скучным, больше здесь делать нечего. Да, и найди мне новый плащ.

* * *

Оникс долго не могла уснуть, сжимала в ладонях холодный кристалл, напряженно раздумывая, куда его спрятать так, чтобы аид не нашел. Сама мысль о том, что нужно улыбнуться Лавьеру, заставляла ее кривиться от отвращения. Как заполучить у него металлический предмет? Оникс вспомнила тусклое кольцо на его левой руке, черное, без камней и знаков, просто полоска темного металла. Наверное, это кольцо подошло бы… Только как его снять с руки аида? Проще забрать коготь у снежного барса, что обитает на северных склонах!

И куда спрятать кристалл?

Наверное, умнее было бы оставить его у Гахара, но девушке не хотелось отдавать его. Вдруг Сумеречный передумает ей помогать? То, что у нее теперь есть кристалл, как-то вселяло в девушку надежду.

Не придумав ничего дельного, девушка обернула стекло тряпицей, чтобы случайно не разбить, и затолкала в сапог.

Пару раз она пыталась выйти из комнаты, но у двери стоял Ар, и девушка испуганно пятилась обратно. Вечером к ней заглянула перепуганная хозяйка дома, принесла нехитрый ужин: кашу и лепешки, и торопливо сбежала, так и не подняв на раяну глаз.

Поев, Оникс свернулась на кровати, не раздеваясь, и задремала.

* * *

Проснулась она от ощущения чужого присутствия. Открыла глаза и испуганно отпрянула. У кровати стоял Ар, держал в руке клинок.

— Ар, ты что? — прошептала девушка, отползая к стене.

Глаза Сумеречного были совершенно пустые, как у трупа, которых Оникс видела предостаточно. Там просто плавала желто-коричневая жижа, и не было ни одной эмоции, ни одного чувства.

— Раяна — зло. Тебя надо убить, — глухо сказал он.

— Ар, аид приказал не трогать меня. Ты забыл? — как можно спокойнее сказала Оникс, надеясь, что пес очнется и не посмеет нарушить приказ.

— Я должен охранять аида, — еще глуше сказал он. — Ты — зло. Он околдован тобой. Ты можешь ему навредить.

Оникс осторожно передвинулась в сторону, облизала губы. Она видела, что пес борется сам с собой, не зная, какое решение принять. Преданность своему господину и непререкаемое подчинение приказам боролись в нем с пониманием, что раяна — зло. Ар чувствовал тягу к ней, настойчивое желание, что мешало думать. И конечно, ни от кого из Сумеречных не укрылось, что Лавьер проводит с раяной слишком много времени.

Ар хотел спасти своего господина от этой отравы, избавить его от яда раяны.

Оникс заметила, как блеснула злость в болотной жиже его глаз, и встрепенулась. Она боялась даже кричать и звать Гахара, понимая, что один крик — и пес вонзит в нее клинок. Девушка встала на колени, подалась вперед, снова облизала губы.

— Ты прав, Ар, я зло. Ты во всем прав. Сделай то, что должен. Но у меня есть последнее желание, — тихо сказала она, не отводя от него глаз, заглядывая в это болото со всей возможной нежностью. — Прошу тебя, Ар…