Задание Империи

— А это не… — на всякий случай поинтересовался Виктор, покосившись на красную карточку с орлом.

— Нет, — ответила Катя, — они супротив англосаксов передают, а о нас все хорошо говорят.

Подтверждая ее слова, оркестр со странным названием «Леша и его банда» запиликал пародийную песенку на русском языке на мотив фокстрота из «Трех поросят»: «Кто поверит Би-би-си, Би-би-си, Би-би-си? У кого ты ни спроси — все ответят «нет»!»

— Не вертитесь…

Катя взяла линейку, лежавшую на выкройках, и приложила к его лицу вертикально и горизонтально.

— Ну вот. Завтра принесу из земобороны, будет в вашей комнате висеть.

— Интересно, а против Рузвельта они тоже поют?

— Какого Рузвельта? В Америке, почитай, два года как другой. Теперь у них этот, на которого покушались-то… Гью Лонг.

«Хью Лонг? Прототип диктатора Бэза Уиндрипа из синклеровского «У нас это невозможно»? Превед американской демократии…»

— У меня самоварчик еще горячий. Чаю не откушаете?..

«Надо бы еще настольную лампу в редакции попросить», — подумал Виктор, вернувшись в свою обитель после чаепития. Чай был с мятой и приятен на вкус. Похож на краснодарский. Он включил репродуктор на малую громкость; музыки не было, вместо этого диктор читал лекцию о том, что варяги — это был не народ, а профессия вроде мореплавателей, что Рюрик, Трувор и Синеус на самом деле были русскими, и именно потому их и пригласили, да и вообще «править» они пришли не в смысле власти, а для разрешения разных споров, типа разводить по понятиям. После долгого дня, а может, и от увиденного, сказывалась усталость; Виктор отключил репродуктор и лег спать, словно провалился в глубокий омут.

Глава 17

Не на том острове

Виктора разбудил стук в дверь.

«Пришли за мной?» — подумал он и удивился тому, что подумал об этом спокойно и равнодушно. Было тихое утро, и на левой стене комнаты уже сидел все тот же солнечный зайчик, и все так же петухи в частном секторе отмечали восход солнца, и доносилось пение других птиц, и медовый аромат жасмина вытеснял бытовые запахи.

— Виктор Сергеевич! — произнесла из-за двери Катерина. — Вы просили разбудить! С утра куда-то собирались!

«Тьфу, а я что подумал. Надо бы будильник завести. Хотя… здесь они дорогие, а нужен он раз от разу — не на работу же каждый день. Вздрагивать от каждого стука в дверь… Нет, это от человека зависит, будет ли он жить в атмосфере страха. А вообще это всего лишь второй день здесь. Да, не забыть закинуть заказуху в редакцию».

На вокзале, который по вывеске назывался «Болва», все оказалось почти таким же, как на станции Орджоникидзеград, только снаружи лепнины поменьше, а кирпичных пилястр побольше. Позади, на пыльной привокзальной площади, тусовались извозчики, что-то громко обсуждая в отсутствие пассажиров, и бродили куры. Висел плакатик с указующим перстом: «На автобусы перейти через мост». Внутри основным отличием, к удовольствию Виктора, оказалось наличие буфета в зале ожидания — деревянной стойки у стены, за которой начинался ресторан. В буфете не было наценок, зато можно было взять чай (стоял огромный хромированный самовар), бутерброды с колбасой и сыром и печенье. Через окна было видно, как по перрону взад и вперед прохаживался полицейский. Виктор на всякий случай проверил, лежит ли у него в кармане вид на жительство.

В кассе ему объяснили, что билеты на мотрису продают в самом вагоне у кондуктора, как в трамваях. Была еще куча времени, чтобы перекусить. Значит, берем чай, бутеры… ну еще про запас печенье и карамель: на реке есть захочется. И бутылку ситро, ситро не открывать…

— Позволите?

К столику с мраморной крышкой, за которым закусывали стоя, подошел офицер в летней форме жандармерии, с одной звездочкой на погоне и с несколькими наградными колодками на груди. В руке он держал кофе в подстаканнике и тарелку с булочками.

— Честь имею, подпоручик Медников, Анатолий Семенович. А вы Виктор Сергеевич, что в «Губернском голосе» пишет?

«Однако тут, в Бежице, как в деревне. Если не все знают, то силовики — это уж точно».

— Да, вы угадали. Жарко сегодня будет, решил на речку съездить.

«Главное, не забывать о микрофонах. Тут тоже для них самое место».

— Да, уже с ранья чувствуется, припекает. А я в Брянск, по делам. На главном рынке еще не были?

— Том, что у Десны?

— Да. Бежица у нас в основном город заводской и казенный, а торговля главная в Брянске. Рынок — и от него там вверх подыматься по улицам, там еще рыночные площади будут. Брать там можно дешевле, так что по выходным тут поезд с паровозом и толпа народу, в будни — только мотриса. Если что из мануфактуры или что-то техническое, тоже лучше туда ездить, а тут — так, по мелочам.

— Спасибо. Буду теперь знать.

— Рынок, собственно, у нас тут один знатный. Ну здесь у Паровозного еще кое-что, хотя намного меньше, а те, что при Орловском вокзале и у депо, — так, туда даже и ездить не стоит.

— Ясно. А вы на войне были или за какие-то спецоперации?

— На Кавказе. Там же после англичан банды остались — вот время от времени посылают.

— Понятно. Там же еще многие родовыми понятиями живут.