Задумай число

Из рощицы выехал автобус. Борк сделал глубокий вдох.

— Теперь я задам вам необычный вопрос. Вы не хотели бы пойти на свадьбу?

— Что такое — неужели вы делаете предложение?

— Нет, нет. Это…

— Если это так, мы должны хотя бы перейти на ты .

Он быстро рассказал ей о свадьбе Мириам — не согласится ли она пойти вместе с ним?

— Было бы слишком грустно идти на свадьбу одному, вы согласны? — сказал он, чтобы заполнить паузу.

Она кивнула.

— Я люблю свадьбы… Даже свадьбы посторонних людей. Да, я хочу пойти с вами.

— Тогда я вам позвоню.

Он сидел в машине, пока автобус не скрылся из виду. Подавленность, отпустившая его на то время, пока он был с девушкой, вновь охватила его. "Мне нужен кто-нибудь, — думал он. — Может быть, именно она? "

Этот вопрос показался ему более сложным утром в понедельник.

— Похоже, покрышку вам разрезали ножом, — сказал механик в гараже.

Женщина, управляющая домом для престарелых, никогда не слышала имени Етты Меррильд. Борк положил трубку телефона и уставился на дверь банка, которая была еще заперта. Он никогда не верил в случайные встречи.

Мириам и Берг танцевали свадебный вальс — Симонсен играл на пианино. Борк был очень удивлен, он не знал, что Симонсен музицирует. Что же дальше? Вот Мириам танцует с Бергом, а он понятия не имеет, что их связывает. Вот Симонсен совсем неплохо играет свадебный вальс. Вот он сам хлопает в ладоши в такт музыке, а рядом с ним незнакомая, да, фактически совсем незнакомая девушка.

— Вам скучно? — прошептал Борк Етте. Она покачала головой.

— Мне не бывает скучно на свадьбах.

Их подарок новобрачным стоял на углу стола: медная машина, которая не только варила кофе, но и сохраняла его теплым. К ним подошла Мириам — поблагодарить.

— Флемминг, ну что за прекрасная идея!

— Это от нас обоих.

— Идея принадлежит Флеммингу, — сказал Етта.

— Вы знакомы?

Борк представил их друг другу. Они молча обменялись внимательными взглядами.

— Я и вас видела по телевизору, — сказала Етта своим сухим голосом.

— По теле…?

— Етта видела нас с тобой вместе — не сомневаюсь, что ты помнишь этот случай.

— О!

— Только пусть никто не подумает, что мы занимаемся этим каждый вечер.

— Вы знали друг друга… хорошо? — спросила Етта, когда Мириам отошла. Борк кивнул. — Это всегда чувствуется, правда? — сказала она. Борк опять кивнул.

Он принес ей несколько рюмок хереса, и у нее появились те же признаки опьянения, что и в прежнюю встречу. Сейчас он этому не верил.

— Спасибо за чайник, — сказал подошедший Берг.

— Кофейную машину.

— Кофейную машину, я и хотел так сказать.

— Вы уезжаете куда-нибудь? — спросила Етта.

— Мы едем на Мадейру на десять дней.

— Как же банк обойдется без вас — без вас обоих?

— А мы берем ассистента. Наш добрый старый Борк сядет на место Мириам. Управляющий, которого мы не пригласили сегодня, примет наличную кассу. А этот ассистент будет выполнять мою работу.

Борк вышел на несколько минут, а когда вернулся, Симонсен играл Шопена. Етта, стоявшая в группе людей у пианино, повернулась к Борку. На ней было короткое узкое платье из золотистого материала, на фоне которого лицо казалось еще бледнее. Борк положил ей руку на плечо, и она легонько прижалась к нему. Они стояли, слушая музыку.

На улице был тумак. Он крепче прижал к себе девушку, вдохнул запах ее духов.

— Свадьбы сбивают меня с ног, — прошептала она.

Ехали они медленно — из-за тумана.

— Нет смысла просто разойтись по домам, правильно?

Она кивнула.

— Заедем ко мне, выпьем по рюмке?…

Она сидела на диване, напевая про себя свадебный вальс. Пробка от шампанского ударила в оконную раму.

Отхлебнув из бокала, Етта скинула туфли, забралась с ногами на диван и позволила Борку привлечь к себе.

— А ты когда-нибудь думал о том, чтобы жениться? — промурлыкала она.

Он кивнул.

— Ты выйдешь за меня? — прошептал он. Она улыбнулась.

— Сначала, наверное, мне нужно получше узнать тебя, не так ли?

Пока он задергивал шторы, Етта смочила пальцы шампанским и загасила свечи. Несколько минут по комнате плавал рождественский запах…

Потом… Потом, когда было уже довольно поздно, Борк, босиком, отыскал свечу, поставил на столик у кровати и зажег своей зажигалкой. Принес также сигареты и пепельницу. Сел на край кровати и некоторое время молча смотрел, как она курит. Когда он наконец заговорил, голос его был удивительно спокойным и ровным:

— А теперь я очень хотел бы знать, кто ты такая и какого черта тебе от меня нужно.

Если она и обдумывала сейчас сложившееся положение, то по ней это никак не было заметно. Он решил, что она должна хотя бы прикрыться простыней, прежде чем попытаться ответить ему, но она лежала неподвижно. Она спокойно смотрела ему в глаза и курила; через некоторое время он даже стал сомневаться в том, что она слышала его слова.

— Адрес и телефон, которые ты мне дала, правильные. Твое настоящее имя я узнать не смог. Но я знаю, что ты никогда не работала в том доме для престарелых.

— Хорошо. Я никогда не работала в том доме для престарелых.

— Значит, тебе нечего было делать на похоронах моего отца.

— Значит, мне нечего было делать на похоронах твоего отца.