Загадать желание

– Не понимаю, – сил не осталось ни на удивление, ни на то, чтобы привести в порядок путающиеся мысли. – Арис, скажи, после того, как я убежала, вы… еще ругались?

– Да.

– И… сильно?

– Да.

– Хоть не подрались?

– Нет.

– Черт знает что, – я съежилась, подтянула колени к груди. – Не понимаю, что с нами случилось… Это ведь колдовство какое-то, правда?

– Вроде того, – решив, что передышка окончена, Горыныч вновь подставил мне спину. – Держись.

– А куда мы теперь?

– Я там сумки оставил.

– И мой рюкзак?

– Да.

– Ой, спасибо!

Я снова забралась Арису на спину, обняла его, чтобы не свалиться. Пожалуй, за рюкзак готова была и расцеловать… Горыныч прошел немного вдоль обрыва, выбрал место, где склон более пологий и деревьев много, стал спускаться. Я вцепилась изо всех сил, ежесекундно опасаясь, что вот-вот упаду и покачусь кубарем по камням прямо в мелкий холодный ручей. Но – обошлось. Наверх Арису тоже пришлось меня тащить, а после отдыхать минут пятнадцать, и только после этого, снова позволив мне залезть к себе на спину, идти к тому месту, где оставил вещи. По его словам – недалеко. Я оглянулась, радуясь, что и овраг, и деревня остались позади. Подумала о подруге, о Леоне, вздохнула.

– Как же мы теперь их найдем?

– Найдем, – уверенный тон ответа обнадежил, и я все-таки позволила себе прикрыть глаза.

– Арис, а почему ты мне свое имя не сказал?

Он остановился.

– Все. Приехали.

Дикая груша раскинула ветви плотным навесом, из-за которого небо не проглядывалось, и даже звезд видно не было. Нижняя ветка, надломленная, свисает до земли, укрывая от ветра и от посторонних глаз. Темно, уютно. Рюкзачок лежит у широкого раздвоенного ствола. Арис не забыл положить в него мои оставленные на берегу брюки, да и обувь прихватил. Я оделась – не столько потому, что стеснялась, сколько чтобы не замерзнуть. Развернула свой многострадальный каремат, села, вытянув ноющие ноги.

Горыныч остался стоять.

– Эй, хозяин леса! – он обернулся к груше, легонько постучал ладонью по стволу: – Выйди, покажись, разговор есть!

Я отшатнулась от дерева, ожидая, что из грушевого ствола вот-вот кто-то появится, как тогда, в Заповедном лесу, и потому раздавшийся за спиной скрипучий голос заставил меня едва ли не подпрыгнуть от неожиданности.

– Доброй ночки тебе, змеиный братец! Чего звал-то? О чем разговорчик?

На краю полянки стоял пенек – не пенек, дедок – не дедок: невысокий, борода мшистая, руки-сучья в рубахе лиственной, глазки – черные угольки. За ним пряталась в густой тени высокая женская фигура. Не Осинка ли?

– И тебе доброй ночи, – Арис вышел из-под дерева, стал так, чтобы пришедшим его хорошо видно было. – Разговор у меня короткий будет. Плохо за своим народом приглядываешь, и наказ хозяина Заповедного леса не выполняешь. Вон, у реки бузинята шалят. Разузнай, как они вчера развлекались, а после поговорим.

Лесовик озадаченно нахмурился, почесал кудлатую бороду и, переваливаясь, скрылся в зарослях. Дочь леса еще постояла, поглядела на нас немного и словно растворилась в темноте.

– И что теперь? – решилась я нарушить тишину.

– Подождем до утра.

Я вздохнула, уютно свернулась клубочком на своем походном коврике. Теперь, когда лесовик назвал Горыныча змеиным братцем, у меня не было сомнений, что Арис рядом со мной – настоящий. Вот только на вопрос не ответил.

– Почему ты мне свое имя не сказал? – повторила я, очень надеясь, что мой уставший спутник не станет ругаться.

Он сел на землю, прислонился к дереву.

– Не помню я своего имени.

– Как это?.. – я удивленно приподнялась. – Могу напомнить, хочешь?

– Напоминала уже. Без толку.

– Нет, правда, не помнишь?

На этот раз он промолчал. Некоторое время я еще ждала ответа, потом улеглась поудобней, подтянула поближе свой рюкзачок.

– Спокойной ночи.

* * *

Утро прошелестело по листьям мелким дождем, но под старой грушей было сухо.

– Бусь!

Я вздрогнула и открыла глаза. Посмотрела на Ариса, он – на меня. Спать Горыныч не ложился, так и сидел под деревом всю ночь, но, похоже, успел задремать и чуть щурился спросонья.

– Бусь! – пропищал тоненький голосок, и мы оба уставились в траву.

Среди влажной зелени стоял маленький, размером с крысу, человечек. На спине, плечах и голове – косматая бурая шерстка, слипшиеся прядки торчат в разные стороны, как колючки у ежика.

– Бусь! – повторил человечек. – По велению хозяина леса прибыл в ваше подчинение и услужение!

Едва ли не по стойке смирно вытянулся. Горыныч наклонился, разглядывая малыша.

– Иди сюда!

Тон не предвещал ничего хорошего, но человечек храбро приблизился и встал у самых Арисовых ботинок. Как-то не верилось, что вот этот малыш – сам или с приятелями – был причиной вчерашнего происшествия: уж слишком безобидно выглядел.

– Как звать? – спросил Арис.

– Бусь!

– Ну-ка, Бусь, скажи, чем же мы твоим сородичам не понравились, что вы нам такую пакость устроили?

– Она на мою сестричку наступила, – Бусь ткнул в меня тоненьким пальцем. – И не извинилась!