Загадка гибели шхуны «Святая Анна». По следам пропавшей экспедиции

Стали готовиться к зимовке — и эта неожиданная встреча с седовцами. И горечь: «Пришлось мне узнать при этом такую новость, которую не мешало бы мне знать несколько ранее, когда я был на острове Белль.

Оказывается, что на северо-западном берегу острова, очень недалеко от того места, куда ходили мы искать гнезда гаг и смотреть, что такое представляет собой „гавань Эйра“, стоит и сейчас дом, построенный лет сорок тому назад Ли Смитом. Дом этот хорошо сохранился, годен для жилья, и там даже имеется небольшой склад провизии. Недалеко от дома лежит хороший бот, в полном порядке.

Когда мы ходили на северный берег острова, то не дошли до этого домика, может быть, каких-нибудь 200 или 300 шагов.

Тяжело осознать, что сделай мы тогда эти лишние 200 или 300 шагов и, возможно, что сейчас сидели бы на „Фоке“ не двое с Конрадом, а все четверо. Не спас бы, конечно, этот домик Нильсена, который в то время слишком уже был плох, но Луняев и Шпаковский, пожалуй, были еще живы. Уже одна находка домика с провизией и ботом сильно подняла бы дух у ослабевших людей».

В этой — земной — жизни В. И. Альбанов так и не узнал, что его переживания до самых последних дней своих по поводу этого домика были напрасны: домик был холодный, дощатый и никакого запаса продовольствия в нем давно не было…

Но Николай Чудотворец, видимо, все-таки вел и спасал Альбанова. Он на мысе Флора «до прихода судна не вскрыл банок с почтой, которые были привязаны проволокой над большим домом… Я уверен, что всякий на моем месте первым делом открыл бы эти банки. Теперь, когда я оглядываюсь назад, мне самому кажется странной моя уверенность в ожидаемом приходе судна. Мне странно и самому теперь, почему я не открыл эти банки с почтой, которые для того и повешены, чтобы их открыли и прочли письма? Но тогда я спокойно проходил мимо них десятки раз в день и даже не обращал на них внимания. И очень, может быть, хорошо сделал, что не прочел содержимого банок. Многое узнал бы я из этих писем неожиданного для себя, что дало бы совершенно другое направление нашим планам и деятельности, и кто знает, может быть, мы сделали бы такой шаг, который мог быть для нас опасным… Из писем я узнал бы, что „Фока“ зимует у острова Гукера в 45 милях от мыса Флора. Что бы я сделал тогда? Конечно, мы отправились бы с Конрадом туда, так как побоялись бы, что „Фока“ оттуда пойдет прямо в море, без захода на мыс Флора. Пошли бы мы на каяке, так как бот, который мы нашли на мысе Флора, был слишком тяжел для двух человек в особенности там, где можно было ожидать встречи со льдом; пошли бы мы не ранее 18 или 19 июля, то есть тогда, когда я оправился от своей болезни настолько, что мог плыть на каяке. Путь мы выбрали бы, конечно, по западную сторону острова Нортбрук, то есть проливом Мирса (на современных картах пишется: „пролив Майерса“. — М.Ч.

), так как здесь мы видели свободную воду, а восточный проход был для нас незнаком и, кроме того, он казался слишком открытым для плавания на каяке.

„Фока“ же пришел именно этим восточным проходом 20 июля, так что мы с ним разошлись бы дорогой…»

Взяв на борт в качестве топлива разобранный домик Джексона, «Св. Фока» по просьбе Альбанова вернулся на мыс Гранта, но на корабельные гудки никто не ответил, а подойти к берегу не смогли из-за тесно сплоченных льдов. Тогда «Св. Фока» развернулся и, слабо коптя, тронулся на юг. Снова зажали льды, сгорел в топке и домик Джексона, уже стали поговаривать о пешем походе к Новой Земле, но пришедший неожиданно ветер растолкал льды, может, это был Николай Чудотворец? — в топку полетели последние переборки и верхние части мачт, и к концу августа 1914 года с «Фоки» наконец увидели берег. Появился первый пароход. Стали ему сигналить, но пароход, погасив огни, торопливо развернулся и скрылся в тумане. Что такое? На другой день встретились рыбаки. Сначала осторожно маячили вдали, потом подошли; в обтрепанном, с укороченными мачтами судне они с трудом узнали «Фоку».

Первый вопрос, который задали с него:

— Что, войны-то никакой нет?

— Как нет. Большая война идет: немцы, австрийцы, французы, англичане, сербы, почитай, что все воюют. Из-за Сербии-то и началось.

— Ну, а Россия-то воюет ли?

— А как же! Известно, и Россия воюет.

— Так это же Европейская война! — вырвалось у кого-то восклицание.

— Вот-вот. Так ее и называют: Европейская война.

Но седовцы, а вместе с ними Альбанов и Конрад, еще не знали, что самое горькое было впереди. Прошло еще немало времени, пока «Фока» медленно и устало подполз к дождливому и пустынному архангельскому причалу. На телеграмму, посланную в комитет по организации полярной экспедиции Седова, пришел удручающий ответ: «Денег нет, обходитесь своими средствами». И целый месяц, убитые равнодушием и даже неприязнью властей, седовцы жили на положении нищих на полузатопленном, без палубы и кают, «Св. Фоке».