Загадка гибели СССР. (История заговоров и предательств. 1945-1991)

При этом напомним, что партийный аппарат имел как бы стержневой характер (окончательно сформированный еще Сталиным) как в центре, так и на местах, он был фундаментом субъектов управления, однако по отношению к вышестоящим органам он уже становился объектом. Это уже была собственно не партия, а в известной степени легальная подсистема управления: «КПСС давно уже не была партией в том смысле, в котором употребляют это понятие европейцы. У них можно эти партии распускать, создавать, снова распускать. Государство это мало волнует. У нас же, при наших просторах и обилии национальных проблем, исторически сложилось иначе: КПСС стала самой главной несущей политической конструкцией всего огромного государственного здания. Значит любые манипуляции с партией должны были бы непременно сказаться, так или иначе, на состоянии всего государства. А разрушение КПСС должно было бы иметь своим неизбежным следствием разрушение государства. Догадывались ли об этом Горбачев, Яковлев и вся их братия, когда <…> крушили изнутри КПСС? Они не догадывались. Они точно знали» [39-2.С.5].

В начале перестройки, когда предстояло только еще перевести систему управления в неустойчивое состояние, руководство страны только предпринимало первые шаги в направлении с неизвестным результатом. «Подходящим примером может послужить здесь печальная судьба „прорыва“ в области машиностроения, инициированного в 1985 году с большой помпой Горбачевым и премьером его правительства Рыжковым. Под это начинание выпустили тогда гору совместных грозных постановлений ЦК и Совмина. Выделили более 60 миллиардов рублей капитальных вложений, ради чего обескровили в финансовом отношении другие отрасли народного хозяйства. А закончилось все полным пшиком. Грубо порушили машиностроительные министерства, загубили систему управления отраслью, вогнали безвозвратно в гроб более 10 миллиардов рублей. Потом все бросили, как наигравшиеся малые дети, и поспешили к новым затеям» [39-2.С.5]. То же произошло и с агропромышленным комплексом, где 1 ноября 1985 г. во главе соответствующего новорожденного монстра на месте бывших шести министерств был поставлен В. С. Мураховский с правами первого заместителя Предсовмина СССР.

Все, что провозглашалось на первом этапе перестройки, не вызывало никакого подозрения. Система управления, общество, экономика и без того были доведены предшественниками до крайне запущенного состояния. Та критика, которая прозвучала из уст Ю. В. Андропова, да и самого М. С. Горбачева, была по-своему объективной, и действительно требовались весьма кардинальные меры по изменению темпов развития. Это не встречало несогласия.

Поэтому первые шаги М. С. Горбачева чисто внешне были рассчитаны якобы на исправление ситуации. Объявлялось о наведении порядка, о борьбе за улучшение качества продукции, об увеличении строительства жилья, изменении инвестиционной политики, уточнении целей построения общества, что должно было найти свое отражение в Новой редакции Третьей Программы КПСС.

При этом в стране негатив накопился уже в такой форме, что он приобрел вид целого ряда компонент, принципиально не укладывающихся в единое целое с построением коммунизма: пьянство в низах, коррупция в верхах, преступность во всех формах и проявлениях, «несуны», брак и низкое качество в работе, штурмовщина и битвы за урожай, при этом гибель того же самого зерна, дедовщина в армии и на флоте. Конечно, существовали региональные и иные различия в этих процессах, но в целом картина, данная даже в самых бледных красках, была более чем удручающая. Были утеряны прежние передовые рубежи в науке и технике, приостановилось магистральное направление развития общества, утрачены передовые позиции по сравнению с Западом. В принципе, при том потенциале, что был накоплен в СССР, он был еще способен в ближайшие годы достигнуть лучших мировых стандартов. И к этому — на словах — призывал М. С. Горбачев.

Но при этом — под шум парадных барабанов — шло резкое увеличение негатива, что легко объяснялось неизбежными издержками, которыми сопровождается любая реорганизация. Лучше всего М. С. Горбачеву удавалось, как уже говорилось, усложнить ситуацию в управлении тем, что он создавал половинчатость в принятии решений, как бы оставлял их в подвешенном состоянии, позволял трактовать их и так, и этак. Так, в управлении страной исследователи отмечают как явные ошибки, заложенные еще предшественниками, так и новые явления, организованные уже явно со злым умыслом: «Мы начали замечать тревожную тенденцию потери интереса со стороны политических руководителей к работе разведки. Меньше стало политических заданий, совсем прекратилась обратная связь…» [40.С.265].