Загадка гибели СССР. (История заговоров и предательств. 1945-1991)

В-третьих, и это самое очевидное, мондиалистские течения сохранились в определенной части советского еврейства, увлеченной сионистскими проектами. Ясно, что эта среда естественным образом была предрасположена к таким настроениям, особенно после того, как многие евреи почувствовали разочарования в советском проекте, совпавшее с созданием государства Израиль и во многом подкрепленное антисионистскими тенденциями в СССР конца 1940-х-начала 1950-х» [4.126.С.4].

Ряд исследователей в этом контексте выносят еще более суровые оценки многим видным фигурам последней четверти XX века, которые мы приводим, оставляя на совести авторов юридическую доказанность некоторых характеристик:

«Яркими представителями „пятой колонны“ в послевоенные годы являются: Н. С. Хрущев…>, М. А. Суслов <…>, П. Н. Поспелов <…>, Б. Н. Пономарев <…>, Ю. В. Андропов <…>, А. Н. Яковлев <…>. Они „гнездились“ в партаппарате.

Другая часть обосновалась в системе Академии Наук СССР. Сначала легальной крышей „пятой колонны“ являлся Институт мирового хозяйства и мировой экономики, созданный Лениным. Во главе института Ленин поставил венгерского еврея-интернационалиста Е. С. Варгу. В 1947 г. это гнездо советских сионистов было разгромлено Сталиным, а в 1956 г. восстановлено Хрущевым под названием Институт мировой экономики и мировых отношений. Затем, в начале 1970-х гг. появились как грибы после дождя: Институт США и Канады, Институт Европы, Институт Азии и Африки, Институт Латинской Америки, Институт Мира. Организация подобных „страноведческих“ институтов позволяла их сотрудникам беспрепятственно выезжать за рубеж „для обмена опытом“, а по сути для инструктажа и подрывной деятельности.

Для создания видимости того, что они занимаются научными исследованиями, им присваивались ученые степени, вплоть до академиков. <…>

В системе Академии наук параллельно действовала другая группа академиков: А. Д. Сахаров, Е. П. Велихов, В. И. Гольданский, Р. З. Сагдеев, В. Л. Гинзбург, Ю. А. Осипьян. Ученых степеней им тогда было недостаточно. В конце 1970-х - начале 1980-х гг. они с помощью „своих“ людей в партаппарате проникли и в руководство партией — в Центральный комитет. После смерти Сталина, обосновавшиеся в ЦК хрущевцы привели в ЦК главаря „пятой колонны“ — А. Н. Яковлева, который потянул за собой целый шлейф ненавистников России: Арбатова, Шахназарова, Бунича, Аганбекяна, Заславскую, Абалкина, Гайдара…» [26.С.65]; «…Есть и более темные фигуры — собственно дилеры грязной политики: Александр Урманов, Игорь Верютин, Михаил Резников, Наталья Андриевская, Азиза Назарова…»

Александр Урманов — «уроженец Екатеринбурга <…>, где проживает до сих пор с женой и сыном. Доктор физ.-мат. наук. Руководил выборной кампанией Ельцина в Екатеринбурге. Используя информацию Крибл-института, помогал Борису Ельцину в его избрании в парламент <…>, а позже — в президенты. Он использовал также материалы института, управляя командой Бориса Ельцина в российском парламенте» [14.С.3].

Разумеется, нет нужды в том, чтобы все указанные подразделения работали не на провозглашенные официально цели — достаточно было выявить и сделать предложения отдельным лицам. Естественно, что при этом использовался не простой перебор кандидатур, а функционально-избирательный. За неимением возможности пока — по вполне понятным причинам — рассказать, как шел успешный отбор в «агентуру влияния», мы — со слов очевидцев — можем показать, как противник терпел фиаско: «Я столкнулась с тем, что каждого чиновника очень точно, глубоко и продуманно тестировали на „благонадежность“. Я увидела, что вокруг Собчака собрался целый рой всевозможных зарубежных советников, более 30 человек, которые получали зарплату из бюджета. По-моему, они были просто „цэрэушниками“. Зачем, скажите, было небезызвестному Ричарду Торренсу часами беседовать со мной на темы, весьма далекие от культуры? Зачем был нужен Собчаку советник, который ничего не советует, а только выспрашивает. Поскольку я занималась психологией, теорией общения, то отлично понимала, что меня просто тестируют, проводят такую же селекцию кадров, как и со всеми» [4.127.С.3].

Агентура могла быть интеллектуально ограниченной, но именно ее — в силу знания перспектив своих темных дел — мы должны относить к самым информированным лицам. В этом случае имелось широкое интеллектуальное обслуживание — специальное «штучное» образование, постоянные сообщения об успехах и провалах «подводного течения», новые задания. В обычной жизни за все без исключения виды образования выпускник того или иного учебного заведения должен отблагодарить обучающую сторону прежде всего тем, что действует в соответствии с полученными знаниями и установками.

Безусловно, что говорить о строго определенном круге людей и не попытаться привести установочные данные на них было бы весьма нелогичным, но «Пофамильный список „пятой колонны“ Запада в Москве был и остается величайшей тайной» [2.С.37], хотя о нем много говорится.