Загадка красных гранатов

— Да откуда они могли знать, что в домофон звоню именно я? — у Ивана оставались ещё сомнения. — У нас ведь камеры в квартире нету.

— Ну, во-первых, когда звонит домофон, это само по себе действует на нервы, — откликнулся Павел. — А во-вторых, они запросто могли на всякий случай оставить на улице наблюдателя.

— Ну! — проорал Баск так громко, что стоявшая у двери собственного кабинета Рогалева-Кривицкая обернулась.

— Слушай, Сеня, — Варя тронула его за рукав. — Если хочешь поставить в известность Екатерину Дмитриевну, так пойди и сразу ей все расскажи.

— Ой, — спохватился Баск и резко перешел на шепот. — В общем, я чего говорю. У того, кто остался на улице, был мобильник, и он тут же просигналил сообщникам, что ты, Пуаро, стоишь возле подъезда, да ещё не один, а с большой компанией.

— Вот именно, — ухмыльнулся Луна. — А тюкать по стольким кумполам сразу им, видимо, показалось напряженно.

— Пусть бы попробовали, — грозно изрек Герасим.

— Ну, естественно, Герочка, — хихикнула Варя. — С таким защитником нам ничего не страшно. Ты бы их одной левой.

Глядя на тощего Муму, который даже в теплом школьном вестибюле никак не мог отогреться после мороза и с трудом развязывал задубевшими пальцами ботинки, ребята невольно расхохотались.

Герасим собирался достойно ответить, но в это время к Команде отчаянных подошла Рогалева-Кривицкая.

— Здравствуйте, ребята, — церемонно произнесла она. — Ваня, я хочу узнать, как бабушкино здоровье?

— Лучше, врач говорит, скоро домой отпустят, — на одном дыхании выпалил Иван.

При этом он поймал на себе ироничный взгляд Вари. После каждой такой беседы с Екатериной Дмитриевной девочка долго над ним подтрунивала. Мол, ты у нас в школе, Ваня, большой человек, сам директор с тобой разговаривает. Поэтому он всегда очень стеснялся, когда Рогалева-Кривицкая начинала при всех расспрашивать его о домашних и вообще выказывать к нему особое отношение. А она, как назло, обычно именно так и поступала.

Вот и сейчас, не удовлетворившись его кратким ответом, она засюсюкала:

— Ну, замечательно, замечательно. А я так вчера волновалась о Генриетте Густавовне. Правда, совершенно закрутилась и твоей мамочке не смогла позвонить.

На сей раз уже не только Варя, но и вся остальная компания одарила Ивана ехидными взглядами. «Принесла Рогалеву нелегкая, — с досадой подумал он. — Как бы скорей от неё отделаться. Хотя нет, — у него резко переменились планы. — Отделываться от неё мы сейчас не будем».

Дело в том, что у входа на лестницу возник собственной персоной Афанасий Иванович Майборода. Едва его увидав, Иван вспомнил, что ему так и не удалось отыскать сменную обувь. Вернее, по причине вчерашнего переполоха он начисто забыл об этом, и теперь ему угрожала серьезная и нелицеприятная беседа с завучем.

Вот почему вместо того, чтобы отделаться от Рогалевой-Кривицкой общими словами, Иван ответил:

— Ничего страшного, что не позвонили. У нас вчера дома такое случилось? В квартиру залезли.

— Ка-ак? — изумилась директриса.

— Сами удивляемся, — бдительно косясь на Тараса Бульбу, продолжал Иван. — Вроде ничего не взяли, но все в квартире перевернули вверх дном.

— Ах, я всегда говорю, беда не приходит одна, — скорбно выдохнула Екатерина Дмитриевна.

А Иван опять поймал на себе взгляды друзей. Только теперь не ехидные, а удивленно-возмущенные.

— Тех, кто залез, не поймали? — продолжала интересоваться директриса.

— Да нет, — ответил Иван, краем глаза фиксируя, что Афанасий Иванович, раньше обычного покинув свой пост, стал подниматься наверх.

И, словно по заказу, раздался первый звонок.

— Извините, мне надо куртку сдать в гардероб, — сказал Пуаро.

— Правильно, Ваня, — томно улыбнулась Екатерина Дмитриевна. — Иди, занимайся.

И она удалилась в свой кабинет.

— Чокнулся, Пуаро? — тут же с гневом начал Муму. — На фига было ей болтать про квартиру?

— Все равно мать расскажет, — объяснил Иван. — А мне надо было ей зубы заговорить, чтобы Тарас Бульба со сменкой ко мне не пристал. Я ведь опять без нее. Ребята, сдайте мою куртку, а я пробегу, пока он не вернулся.

И, всучив куртку Герасиму, он пулей помчался вверх по лестнице.

До самой большой перемены друзьям так и не удалось как следует поговорить. Постоянно что-нибудь или кто-нибудь мешал. Как говорится, обстановка не располагала. Зато на большой перемене вся компания, устроившись за столиком возле стены, могла наконец обменяться мнениями и соображениями.

— А, между прочим, вон этот Кеша опять сидит, — углядел Герасим. — Проверь, Пуаро, у тебя сумка на месте?

Иван немедленно сунул руку за спину.

— Тут, — с облегчением выдохнул он.

— Гляди в оба, — порекомендовал Герасим. — Иначе как вчера выйдет.

— Не выйдет, — Иван был спокоен на сей счет. — Я ведь сижу возле самой стены. Сюда уж точно никто незаметно не подберется.

— Твоя правда, — Павел с удовольствием запил соком очередную булочку.

— Черт знает что, — Муму весьма выразительно покосился туда, где спокойно себе обедал таинственный Кеша. — Только вроде бы вышли на след торговцев «дурью», а тут к Ивану залезли. Теперь просто не знаешь, за что хвататься.