Загадка о тигрином следе

– Будет, будет – завопил от боли Лаптев. – Твоя взяла! Отпусти!

Генерал для порядка отвесил ему парочку оплеух, после чего вышвырнул на свежий воздух продышаться. Туда же – в сугроб полетели два его дружка-собутыльника. Но третий – здоровенный бугай схватил со стола нож и кинулся на генерала. Блеснуло длинное стальное лезвие.

– Как свинью заколю! – зашипел урка. Громко завизжала одна из перепуганных девок. Но старик снова поразил всех. Неожиданно резко для своего возраста он ударил нападающего носком правой ноги в колено и сразу в пах. Удар получился диковинный – двойной. Бугай громко охнул и скривился. Нож выпал из его руки. Громила присел на корточки, держась за своё мужское достоинство. Не давая противнику опомниться, седой боец, словно на крюк, насадил на свой костистый кулак его широкую морду. Мужик хрюкнул и с оглушительным грохотом опрокинулся на сдвинутый к стене стол, перевернув его. Подёргал ногой и затих.

Впрочем, Луков не увидел эффектного финала этой драки.

– Су-у-к-а-а! – в самом начале потасовки вдруг раздалось возле самого его уха. Сзади кто-то сиганул Лукову на плечи. Сразу сбросить наездника не удалось. И Одиссей стал вертеться на месте, словно необъезженный жеребчик. Но всадник крепко обхватил его руками и ногами и принялся молотить кулаком по голове. Крутя головой, один удар Одиссей поймал прямо в лицо. Вспышка. Во рту засолонило. Подоспевший немец отодрал противника от товарища. Перед глазами у Одиссея всё плыло, но он разглядел татуировку в виде головы Горгоны на левой лопатке своего обидчика…

…Одиссей сидел на полу и медленно приходил в себя, держа предложенный немцем платок возле расквашенного носа и разбитых губ. Его уже били однажды в прошлом. Это случилось в университете. Рабфаковцы, видимо, по наущению комсомольского вожака устроили молодому доценту из кадетов «тёмную». Они подкараулили Лукова на тёмной лестнице. Его хотели напугать, заставить изменить свои взгляды, пойти на сотрудничество с властью. Поэтому избивали не всерьёз с целью покалечить, а лишь для того, чтобы интеллигентик, что называется «поплыл». Так что вкус крови ему был знаком.

В столовой появился командир авиаотряда и с ним красноармейцы из комендантского взвода. Пусть с большим опозданием, но местная власть, всё же взялась за наведение порядка на своей территории.

Одиссей поднял глаза. Мимо него молоденький солдат провёл обнажённую проститутку. Она пыталась флиртовать со своим конвоиром:

– Куда же ты меня ведёшь, душечка? А ты симпатичный мальчик. Ну посмотри же на меня, служивый. Когда ещё ты получишь в своё полное распоряжение такое роскошное тело.

Луков узнал так впечатлившую его вакханку, чей поцелуй едва не вкусил. На её спине возле левой лопатки красовалась голова медузы Горгоны со змеиными зрачками и ярящимися гадюками вместо волос.

На улице Одиссей стал свидетелем, как ещё до конца не протрезвевший Лаптев униженно стоит перед своим победителем. Хмель с него как ветром с дуло. Он клялся, что в ближайшее же время достанет обещанное горючее для аэроплана.

– Что-о?! – заорал вдруг Вильмонт таким ужасным голосом, что комиссар обмер:

– Опять ближайшее время! Никаких задержек более! У нас противник на загривке. Даю двенадцать часов на всё про всё!

– Да, да, обещаю – часто закивал головой комиссар.

Старик сурово предупредил:

– И знайте, сударь, что я терплю вас в экспедиции до тех пор, пока вы ведёте себя пристойно. Ещё один подобный фортель, и я вышвырну вас вон. И мне всё равно, чем вы там себя мните. Эта экспедиция находится на контроле у самого вашего Ленина, так что мне простят любое самоуправство.

После этого инцидента хулиган на некоторое время присмирел, во всяком случае в присутствии старика он старался не хамить. Но за спиной генерала всячески хорохорился и обещал «пустить старого контрика» в расход после выполнения задания. Причём придумывал для него самые страшные способы казни. Например, обещал после возвращения в Москву бросить в цистерну с соляной кислотой, чтобы от тела генерала не осталось и следа.

А пока Лаптев тешил себя мелким шкодничеством: подкладывал старику битое стекло в валенки, тайком подсыпал соль в чай. Со стороны это выглядело очень по-детски. Наводящее ужас даже на суровых фронтовых пилотов чудовище оказалось местным пакостником, злым мальчишкой, изо всех сил пыжащимся казаться крутым.

По сути комиссар был инфантильным подростком, чья голова была набита приключенческой беллетристикой и бредовыми идеями господ Маркса и Ленина. Он до хрипоты, до пены на губах готов был отстаивать свои взгляды на политику и искусство в ожесточённых спорах с ортодоксами. Только мало кто решался всерьёз спорить с этим двадцатилетним мужчиной с психологией малолетнего преступника. Революция дала ему в руки оружие и фактически бесконтрольную власть. Эта власть «снесла крышу» парню, сделав чрезвычайно опасным для окружающих. Убийство человека часто совершалось им ради забавы или из неутолённого любопытства. Так же уличные пацаны умерщвляют разными способами соседских кошек и несчастных ворон.