Загадка песков

Возможное появление шкипера и открытое окно убедили меня, что избранная линия отступления теперь слишком опасна. Единственной альтернативой было идти в обход большого здания. Каким бесконечным показался мне этот обход! И все это время я понимал, что спасительный курс на зюйд-ост с каждым шагом теряет ценность. Я миновал закрытую дверь, обогнул два угла и окунулся в бездну тумана. Потом извлек компас и погрузился в расчеты.

«Прежде был зюйд-ост… теперь я сместился к востоку. Стало быть, надо держать примерно на ост».

И вот с ошибкой в счислении на добрых четыре румба я двинулся в путь через поросшие травой кочки и глубокий песок. Берег все не показывался, я встревожился, несколько раз сверялся с компасом и наконец понял, что заблудился. Мне хватило ума не усугубить положение попыткой искать путь в тумане, и, выбрав меньшее из зол, я дунул в свисток, сначала потихоньку, потом громче. Рев туманного горна раздался в аккурат за спиной. Я засвистел опять, потом бросился бежать со всех ног, ориентируясь на периодические сигналы. Через три или четыре минуты я выскочил на берег и запрыгнул в ялик.

Глава XXIII

Смена тактики

Мы отвалили без слов и гребли, пока берег не скрылся из виду. Тут кто-то окликнул нас.

– Отзовись, – шепнул Дэвис. – Сделай вид, что мы – галиот.

– Хей-хо! – прокричал я. – Где мы?

– У Меммерта, – последовал ответ. – Куда направляетесь?

– Делфзейл, – просуфлировал Дэвис.

– Делфзейл! – проревел я.

Послышалось предложение, в конце которого угадывалось слово «якорь».

– Течение несет нас на восток, – вполголоса сообщил Дэвис. – Сиди и не шевелись.

Больше окликов не было.

– Какие успехи? – поинтересовался мой друг после пары минут дрейфа.

– Пара зацепок и приглашение на ужин.

Зацепки могли подождать, приглашение – нет, поэтому с него я и начал.

– Как им-то удастся вернуться? – спросил Дэвис. – Если туман продержится, пароход наверняка опоздает.

– Нам не стоит полагаться на удачу. У депо стоит какое-то небольшое паровое судно, да и развиднеться может. Каков наш кратчайший путь?

– В условиях прилива пойдем по прямой линии на Нордерней, все мели уходят под воду.

Закончив приготовления (лампу Дэвис зажег заранее, как установил и компас), мы, не теряя времени, тронулись в путь. Он расположился на носовой банке, откуда удобнее было следить за штевнем лодки, лампа и компас лежали на настиле между нами. Сумерки начали переходить в темноту, непроглядную, густую, но мы все так же летели вперед по бескрайнему простору, сидя в маленьком круге оранжевого света. Борясь с усталостью и напряжением, я сосредоточился на добытых ключах к тайне, пытаясь восстановить в памяти мельчайшие подробности подслушанной беседы.

– Чего тут может быть семь? – окликнул я однажды Дэвиса, думая про литеры от «A» до «G». – Прости, не отвлекаю, – добавил я, так и не дождавшись ответа. – Я видел звезду, – была моя следующая реплика после долгого перерыва. – А теперь она исчезла. А вот опять! Прямо за кормой!

– Это боркумский маяк, – ответил через некоторое время Дэвис. – Туман рассеивается.

В лицо повеял прохладный ветер с запада, и с первым дуновением туман начало сносить прочь, и вскоре открылся прозрачный, усеянный звездами свод небес, все еще подсвеченный отсветами заката на западе и слегка серебрящийся на востоке от поднимающейся луны. Впереди замигал маяк Нордерней, и Дэвис получил возможность оторвать усталые глаза от пятна света.

– Проклятие! – выругался он вместо благодарности, и я был с ним совершенно солидарен. В тумане наш ялик мог потягаться с пароходом, но при ясной погоде наши шансы таяли.

Была четверть седьмого.

– За час управимся, если подналечь, – сообщил мой друг, взяв пеленги на оба маяка. Он указал звезду, которая должна постоянно находиться за кормой, и я снова пустил в работу ноющую спину и стертые ладони.

– Что ты говорил насчет семи чего-то там? – спросил Дэвис.

– Чего тут может быть семь?

– Островов, конечно. Это зацепка?

– Не исключено.

Засим последовала одна из самых удивительных наших бесед. Одна память хорошо, а две лучше, поэтому, чем быстрее я поделюсь с приятелем сведениями, тем больше шансов ничего не упустить. И вот, экономя дыхание, я вкратце поведал ему свою историю и ответил на столь же сдавленные вопросы. Разговор спас меня от гипнотизирующего влияния звезды за кормой, а нас обоих – от чувства глубочайшего переутомления.

– Шпионит в Чатэме, подонок, – прошипел Дэвис.

– И что с того? – спросил я.

– О броненосцах, минах, фортах не упоминали?

– Нет.

– Об Эмсе, Эмдене, Вильгельмсхафене?

– Нет.

– О транспортах?

– Нет.

– Думаю… я прав… в конечном счете. Это что-то связанное… с проливами… за островами.

Итак, этот увядший было росток снова пробудился к жизни, в то время как у меня фразы, противоречащие этой теории, глубже всего запали в душу.

– Эзенс, – возразил я. – Тот городок за Бензерзилем.

– «Wassertiefe», «Lotsen», «Schleppboote», – в свою очередь, подбирал аргументы Дэвис.

– «Kilometre», «Eisenbahn», – доносилось с моей стороны.