Загадка «снежного человека». Современное состояние вопроса о реликтовых гоминоидах

От указанной начальной опросной работы лежит два возможных пути вперед. Можно либо ориентироваться далее уже на свои собственные силы и переходить к стадии следопытства, дабы получить окончательную уверенность в возможности наблюдения реликтового гоминоида в этом районе; могут быть рекомендованы поиски следов осенью по первоснежью. Либо же — продолжать до поры до времени возлагать главные надежды на работу с людьми, с местным населением. Думается, что снова надо отдать предпочтение второму пути и стараться сначала исчерпать все его шансы.

Очень вероятно, что англосаксонское высокомерное отношение к шерпам и преувеличенное представление о собственных возможностях в той или иной мере помешало решению загадки «снежного человека» в горном Непале. Во всех описаниях гималайских экспедиций шерпы, превосходные знатоки своего края и его фауны, выглядят почти совершенно пассивными наблюдателями поисков «снежного человека» белыми саибами; они ни материально, ни психологически не заинтересованы в успехе, не вносят в исследования своей инициативы и сметки. Может быть, им мешает буддизм? Но в таком случае в других географических областях можно было бы делать новые и новые попытки опереться на опыт населения.

Надо ли назначать денежную премию за доставку трупа убитого «дикого человека»? В большинстве случаев это не даст эффекта, ибо жители и не умеют добывать такого зверя, и рассчитают, что сделка неразумна, так как и охотник и его дети должны будут погибнуть мучительной смертью от совершенного святотатства. Но можно предполагать, что в некоторых местах Азии это средство и оказалось бы эффективным. Так, в намеченном нами предполагаемом главном очаге современного обитания и размножения реликтового гоминоида, в юго-западной окраине Кашгарии (Синьцзян-Уйгурской авт. обл. КНР), южнее т. Ташкургана, согласно приведенным выше опросным данным, «дикий человек» изредка является объектом охоты, — раз так, сколь ни трудна эта охота, нашлись бы, вероятно, люди, которые предприняли бы ее снова за высокое вознаграждение. Может быть, нечто подобное возможно и на некоторых иных территориях. Однако мы все же не собираемся рекомендовать этого пути. Получение единичного трупа, тем более — только скелета и шкуры, при всей важности для камерального сравнительно-анатомического изучения, не является основной целью исследования. Эта цель может представляться первоочередной лишь тем, кто сводит дело к выигрышу какого-то научного пари со скептиками. Доставка останков реликтового гоминоида на стол анатома — не первоочередная цель, с ней можно немного и подождать. Главное не в том, чтобы вырвать один экземпляр удачным выстрелом из его природной среды, а в том, чтобы «подобрать ключи» к данному виду, найти подступы к нему в природной среде. Тогда рано или поздно всяческий желательный материал окажется в руках исследователей.

Поэтому гораздо более необходимо — да и более возможно — добиваться у местных жителей содействия другого рода. В нескольких случаях, в частности, на Кавказе, в Саянах отмечен зондаж самих жителей: что, если они «покажут» ученым разыскиваемое существо? За выражением «покажут» может скрываться целая шкала разных ситуаций и начиная от показа тех мест, где возможно наблюдение, до совместного наблюдения (в целях, скажем, фотографирования) из какого-нибудь укрытия или даже — кто знает? — показа полуприрученной или прирученной особи. Конечно, очень сложные идеологические и психологические процессы должны совершаться у таких людей, решающихся преступить вековые традиции и предубеждения. Зоолог, занимающийся реликтовым гоминоидом, призван стать в этом случае умелым воспитателем, пропагандистом естественнонаучного мировоззрения.

Но несомненно, что, в случае успеха, это был бы самый прямой, самый плодотворный путь к дальнейшим открытиям. Он не безнадежен, хотя и не прост. Пусть крайне незначительно число таких людей и таких точек на просторах горно-пустынной Азии, где культурно-этнические и природные условия дают возможность надеяться на успех. Необходимо все же самым тщательным образом фиксировать все даже беглые упоминания как о практике охоты населения на реликтового гоминоида, так и, в особенности, о фактах подкармливания его населением. Ведь мы уже отмечали подобные сообщения — из Кашгарии (г. Ташкурган) и из Киргизии (Тянь-Шань, Ферганский хребет), из Афганистана и с Кавказа (Кабардино-Балкария) (ИМ, III, с. 34; IV, с.132, с. 112–114, а также данные, приведенные в главе 9). В этих сообщениях упоминалось о выкладывании лепешек, мяса, фруктов, крынок с молоком. Если бы удалось найти хоть одну точку, где сердобольные жители сохраняют такого рода контакт с интересующим нас животным, — это был бы ключ к практическому решению всей проблемы.

Почему ключ? Потому, что вслед за тем наверное удалось бы повторить, расширить опыты прикармливания, перенести ту же методику на другие районы.