Загадка «Таблицы Менделеева»

В рассмотрении трех первых вариантов — отдельных листков и предисловия к «Основам химии», некоторую трудность представляет то, что отдельные листки явно печатались на корректурном стане, а предисловие уже на обычном, то есть после печати предисловия листы книги были сложены в кипы и отпрессованы «для уничтожения натиска и придания им гладкой ровной поверхности»[164], а листки не прессовались, сохранив лист более рельефным, то есть зрительно и тактильно отдельные листки имеют отличие. Однако это обстоятельство, хотя и задерживает внимание, не должно отвлечь нас от важных деталей.

Именно на основании этих деталей можно со всей уверенностью признать наиболее исправной и первоначальной таблицу, которая напечатана в предисловии к «Основам химии»; следующим был отпечатан отдельный листок с русским заголовком и уже в завершение — листок с французским текстом. К этому выводу мы пришли на основании последовательных умозаключений:

Публикация «Опыта…» в «Основах химии» оказывается наиболее исправной и выверенной по сравнению с отдельными листками (поскольку ее корректуру держал Д. И. Менделеев, она — самая безупречная из всех пяти вариантов). И мы на этом основании по полиграфическим признакам считаем ее первоначальным вариантом «Опыта…», отпечатанным в исправном виде. Наслоение огрехов даст нам проследить эволюцию типографики «Опыта…»

. Как было сказано выше, в процессе подверстки и переверстки текста весь набор таблицы освобождался и выкладывался на наборную доску — приспособление, куда наборщик помещал строки, доводя набор до одной полосы. И пока наборщик что-либо менял, впоследствии видимое или невидимое, с набором происходили незаметные на первый взгляд изменения. Именно так вышло и в этом случае: в двух вариантах отдельного листка мы вдруг видим, что в указании атомного веса бериллия (глиция) «Be=9,₄» произошло изменение по сравнению с таблицей в «Основах химии», которую мы считаем эталонной. Оно не коснулось его атомного веса, дискутируемого в то время[165], но в строке появился лишний пробел: «Be= 9,

₄», а после указания атомного веса пробел, наоборот, исчез. Таким образом, мы можем при внимательном рассмотрении увидеть полиграфическую эволюцию «Опыта…».

Почему так произошло? Возможно, наборщик отвлекся. Как писал известный типограф П. П. Коломнин, «наборщики имеют дурную привычку разговаривать между собою во время работы. Это должно безусловно воспрещаться, так как обычными последствиями разговоров являются пропуски и самые досадные погрешности в наборе»[166]. В нашем же случае, в сущности, ничего досадного нет. Казалось бы, просто мелочь. Но эта кажущаяся мелочь оказывается в нашем исследовании крайне важной, поскольку это значит, что при переверстке полосы шпация выпала и была вставлена не на прежнее место, а рядом. Также мы можем предположить, что Д. И. Менделеев не держал корректур отдельных листков — тогда бы он имел возможность внести корректурную правку и поправить верстку. Кроме того, корректура мелких шпаций в принципе наиболее трудоемка, поскольку в готовой и уже оттиснутой форме ее не всегда можно вынуть или переставить пинцетом: в отличие от литер, которые берутся пинцетом за очко литеры (собственно, ту часть, которая оттискивается на бумаге), шпация не имеет печатающего элемента и не «вылезает» из набора, то есть ее трудно вытащить без разбора всей гранки.

Также по указанной особенности набора нужно заключить, что Менделеев после окончательной корректуры «Опыта…» ограничился указанием, какой нужно поместить текст вокруг таблицы в русском и французском вариантах, и начертал пожелание «тиснуть отдельно». Важно, что употребленное Менделеевым выражение «тиснуть» отнюдь не жаргонизм, а полиграфический термин, сопутствующий корректурам или печати малого числа экземпляров: «Тискальщики „тискают“ (печатают) на ручном прессе (станке) оттиски, предназначаемые для просмотра корректора»[167].