Загадка XIV века

Чего-то в объяснениях де Куси недоставало. Невероятно, чтобы он отказался из-за неспособности исполнить задание. Скромность явно не была чертой рода де Куси, а Ангерран VII, судя по его печатям и ордену перевернутой короны, был о себе весьма высокого мнения. Он без колебаний принимал другие назначения — участие в боях, дипломатическую службу, секретные миссии, войну за рубежом, службу на родине, — никогда не сидел без дела, включая и последнее, стоившее ему жизни. Он был не просто рыцарем на коне, нет, он был из числа тех аристократов, которым в силу осложнений в публичных делах выпала судьба стать государственными деятелями. Высокое положение де Куси, отвага и обладание большими территориями в любом случае гарантировали командную должность, но столь необходимыми короне делали его другие качества. Ум, такт, красноречие и хладнокровие были более важными достоинствами, чем традиционная бездумная порывистость закованного в железный кокон рыцаря.

Почему же тогда он отказался от должности коннетабля? Тот факт, что маршал Сансер, следующий, кому предложили эту должность, тоже отказался, предполагает некий общий мотив, возможно связанный с ухудшением здоровья короля. Карлу V оставалось два месяца до смерти, и, вероятно, это было очевидно. Маленький дофин и три алчных, амбициозных и враждебно настроенных друг к другу брата, каждый из которых хотел стать регентом, — такая ситуация могла оказаться опасной для нового коннетабля. Де Куси мог потерять больше, чем выиграть. В отличие от Клиссона, готового принять пост, Ангерран не хотел наживать врагов; к тому же ему, с его огромными землями и древним наследием, не требовались дополнительная власть и могущество.

Услышав отказ, король назначил де Куси главнокомандующим Пикардии и подарил ему Мортань вместе с городом и замком, на северной границе между Турне и Валенсинье, с тем, чтобы этот аванпост находился в надежных и сильных руках. Король также включил де Куси в регентский совет. После смерти королевы Карл все больше беспокоился о сыне. А поскольку герцоги не хотели Клиссона, должность коннетабля осталась вакантной.

В тот день — 19 июля 1380 года, — когда де Куси получил Пикардию, герцог Бэкингем высадился в Кале. Судя по казначейским документам, с войском численностью 5060 человек, он начал грабительский поход по региону, прервать который теперь оказалось обязанностью де Куси. Чтобы оплатить экспедицию, английский король прибегнул к церковной десятине и наложил экспортный налог на шерсть и овечьи шкуры, но, так как доходы еще не поступили, вынужден был заложить корону за десять тысяч фунтов стерлингов, чего хватило лишь на начало операции. Впоследствии солдатам пообещали платить с грабежей. Поскольку Англия понесла потери на море, кораблей не хватало, и войска вынуждены были переправляться постепенно: две недели понадобилось на то, чтобы пройти по узкому горлу пролива к Кале, а о прямой переправе к Бретани нечего было и думать.

Рейд Бэкингема оказался вынужденным повторением похода Ланкастера семилетней давности — герцог шел с открытыми глазами навстречу нужде и голоду, сознавая тщетность этой попытки. Стратегическая цель экспедиции состояла в оказании поддержки Монфору в Бретани и возвращении власти Англии над этой территорией. Бэкингем, однако, как и Ланкастер до него, вместо того чтобы прямо пойти к месту назначения, двинулся в обход на восток, через Шампань и Бургундию, в поисках добычи. Поскольку эта тактика принесла предсказуемый результат, встает вопрос: к чему эта безумная настойчивость?

Томас Бэкингем — вот часть ответа. Агрессивный и отчаянный, «на редкость властный», как и его брат Черный принц, Бэкингем осуждал Ланкастера за чрезмерное властолюбие и считал, что именно ему должна достаться слава, которой были окружены его отец и старший брат. Англичанам казалось, что они до сих пор живут в триумфальную эпоху Пуатье и Нахера. «Англичане, — сказал Клиссон после того, как ушел от них, — так гордятся собой после многих счастливых дней [на войне], что просто уверены: проиграть они не могут».

Во Францию Бэкингема сопровождали самый опытный английский воин — сэр Роберт Ноллис — и другие знаменитые рыцари, такие как лорд Томас Перси и сэр Хью Калвли. Манила их и людей помоложе возможность скрестить оружие с французами, обрести славу, добычу и желание навредить Франции. Для бедных рыцарей, оруженосцев и йоменов война была средством заработать на жизнь. Бэкингем говорил: «Они предпочитают жить войной, а не миром, потому что в лежании на боку нет никакой заслуги». Большинство рыцарей шли на войну «показать себя». О стратегической национальной идее они не помышляли, так что Бретань была не более чем поводом.