Загадка XIV века

В шлемах с плюмажами, нагруженный подарками, герцог Анжуйский вместе с Амадеем и рыцарями с помпой покинул Милан. За ними следовало такое количество людей и повозок, что со стороны все «напоминало армию Ксеркса». Они двинулись на восток, к Адриатическому побережью, по обходному пути, ибо Флоренция, противопоставившая себя и герцогу, и Дураццо, не желала разорения и выслала отряд в шесть тысяч человек, которые заблокировал дорогу через Тоскану. По словам монаха из Сен-Дени, который, как и его товарищ, монах Уолсингем, косо смотрел на герцогов-мародеров, герцог Анжуйский и его аристократы тешили себя мыслью, что французские лилии распространяют повсюду «сладкий аромат славы». Во время похода они славили свое предприятие песнями и стихами, воспевавшими сказочное мужество французов.

Хотя герцог провозглашал намерение «улучшить судьбу церкви силой рыцарства», то есть силой оружия, применить эту силу против Урбана ему не удалось. Покинув побережье возле Анконы и вознамерившись перейти Апеннины в начале сентября, он не пошел на Рим, хотя решительным натиском вполне мог бы в это время взять город. Разведчики доносили, что «белый отряд» Хоквуда, обещавший защищать Урбана, задержался возле Флоренции по просьбе этого города. Герцог не согласился с советом Амадея Савойского и пошел к Неаполю по нижней дороге. Армии пришлось двигаться через ущелья и взбираться на вершины, «упиравшиеся в небо», и невзгоды подстерегали ее на каждом шагу. Горные отряды, действовавшие по указке Неаполя, нападали на обоз и на арьергард, охранявший повозки, так что в Казерту, город на расстоянии дневного перехода до Неаполя, Анжу прибыл намного беднее, чем был в начале пути. К рекогносцировке местности в средневековых войнах не прибегали, а потому схватки разгорались неожиданно и часто.

Настал ноябрь. Перед въездом на территорию Неаполитанского королевства герцог на неделю остановился в Аквиле для участия в приветственных церемониях, устроенных его приверженцами. Эта задержка дала время Хоквуду, отпущенному наконец Флоренцией, прийти на помощь Урбану. Герцог был вынужден решать быстро — и направил традиционный вызов Дураццо: потребовал, чтобы тот сообщил время и место сражения. Карл III не торопился с ответом. Укрепленный замок Кастель Нуово позволял рассчитывать на длительную осаду; Карл намеревался пересидеть герцога и истощить его ресурсы, после чего легко с ним расправиться, заодно вернув территории, которые герцог захватил. Сделав вид, что рад вызову, Карл заставил герцога двинуться далее и, маня битвой, изматывал армию противника на болотах.

К Рождеству герцог сильно забеспокоился, даже составил завещание, а граф Амадей, потерявший надежду на победу, предложил заключить мир. Герцог отказывался от своих притязаний на Неаполь, а Карл Дураццо должен был отказаться от притязаний на Прованс и обеспечить противнику безопасный проход к побережью и возвращение во Францию. От этих условий Карл III отказался. Договорились о сражении между десятью воинами с каждой стороны, но, как часто случалось, когда ставки были высоки, сражение это не состоялось.

В феврале 1383 года в армии, стоявшей в горах над Неаполем, началась эпидемия, которая унесла много жизней, в том числе жизнь Амадея Савойского: он скончался в возрасте 49 лет. Первого марта, вдали от снегов Савойи, закончилась великолепная «зеленая» карьера. Герцог Анжуйский бессильно плакал у смертного одра товарища.

Вымотанная и голодная армия отступила к «каблуку итальянского сапога». Все, что осталось от королевских сокровищ, истратили на еду. Золото и серебро принесли мало денег, продали даже корону, которую герцог вез для венчания на трон. Великолепную кольчугу с золотой отделкой постигла та же судьба, герцог надел простую кирасу с желтыми лилиями. Вместо изысканного мяса и выпечки, к которым он привык, Анжуйский вынужден был питаться тушеным кроликом и ячменным хлебом. Шли месяцы, голодные вьючные животные не в силах были передвигаться, а боевые кони «уже не мчались вперед с гордым ржаньем, а бродили с опущенными головами, словно старые клячи».