Загадка XIV века

Его баллада самая циничная. Что до других, то некоторые из них вполне искренние, другие сатирические, есть и, скажем так, двусмысленные, несколько баллад серьезны, но ни в одной из них не выражено по-настоящему глубокого чувства. Придворная любовь была игрой, а не идеалом, к которому стремились и за который, как последователи святого Энгельберта, готовы были положить свою жизнь.

По дороге в Лангедок Карл VI и его свита торжественно въезжали в Ним, Монпелье, Нарбонну и Тулузу, их приветствовали на богато украшенных улицах, «так что любо было посмотреть». Навстречу выходили процессии всех сословий, в соответствующих одеждах, выставляли столы, за которыми люди могли есть и пить. В одном городе королю подарили отару овец, дюжину жирных волов и двенадцать охотничьих собак с серебряными колокольчиками на шеях. Министры между тем, расспросив население, оглашали намерение провести реформы и снимали самые тяжелые налоги.

В Безье король наказал главного чиновника герцога Беррийского — ненавистного казначея Бетизака. Секретные расспросы королевских министров вскрыли многие лихоимства, от которых страдало население. На допросах арестованный Бетизак уверял, что все деньги в сумме трех миллионов франков он передал в казну герцога Беррийского. Документы подтвердили его слова. Поведение Бетизака не тянуло на смертный приговор, один из следователей сказал: «Что поделать, если деньги, столь хитроумно потраченные… предназначались герцогу Беррийскому, самому сребролюбивому человеку на свете?» Другие следователи возражали, мол, Бетизак обездолил народ, и «кровь этих несчастных вопиет против него». Его следует наказать, ведь если уж он не смог удержать герцога, то должен был заявить на господина королю и совету.

Когда люди узнали об аресте Бетизака, на совет обрушился поток жалоб, и чиновники увидели, до какой степени народ ненавидит Бетизака; в то же время от герцога Беррийского поступили высокомерные письма, в которых тот уведомлял, что все, что делал Бетизак, осуществлялось по его, герцога Беррийского, приказам. Король возжелал приговорить герцога к смерти, но совет не мог найти законных оснований для вынесения такого вердикта, поскольку именно король назначил герцога наместником.

Проблему решили хитростью. Бетизаку с глазу на глаз сообщили, что его приговорят к смерти, и единственное, на что он может надеяться, это объявить себя еретиком. Если он это сделает, его передадут церкви и пошлют на суд в Авиньон, где никто не посмеет осудить его, поскольку папа зависит от герцога Беррийского — самого властного и преданного его сторонника. Поверив этим словам, «ибо люди, страшащиеся за свою жизнь, не способны ясно мыслить», Бетизак поступил так, как ему посоветовали. Он повинился перед епископом Безье в прегрешениях против веры, а тот, согласно установившейся церковной практике с сознавшимися еретиками, тотчас передал его гражданскому суду. На Бетизака надели железный ошейник, заковали в цепи и притащили на городскую площадь, где уже был сложен костер. К всеобщему ликованию, Бетизака сожгли. Герцога сместили с должности наместника Лангедока и заменили командой королевских реформаторов. Народ восславил юного короля и собрал ему триста тысяч франков.

Послы из Генуи встретились с королем в Тулузе и предложили выступить против берберского королевства Тунис. Они хотели, чтобы французская конница возглавила кампанию по подавлению берберских пиратов, которые, при негласной поддержке султана, угрожали генуэзской торговле, совершали налеты на Сицилию, на острова Средиземноморья и продавали на своих рынках захваченных в плен христиан. Полагая, что после заключения перемирия с Англией Франция успокоилась и заскучала, генуэзцы решили, что французские рыцари будут только рады поучаствовать в сражении. Предполагаемой целью была Махдия, главная пиратская база и лучший порт на тунисском побережье. Когда эта твердыня окажется в руках христиан, сказали послы Карлу, власть берберских владык пошатнется, и их можно будет уничтожить или обратить в христианство. Генуя пообещала предоставить флот, провизию, лучников и пехотинцев в обмен на французскую боевую силу — рыцарей и оруженосцев. Для подтверждения договоренностей армию должен был возглавить принц королевских кровей.

Поскольку неверные всегда считались врагом, кампанию назвали крестовым походом. Послы заявили, что Франция прославила себя борьбой с неверными и одного ее имени достаточно, чтобы остановить турок и сарацин.[21] Неверные, предупредили послы, составляют большинство в Азии и Африке; они вошли в Европу, угрожают Константинополю и Венгрии, они заняли Гранаду. А французская кампания при поддержке Генуи продлится недолго, зато прогремит на века. «Это хорошо для вашего величества, — сказали они Карлу, — ибо вы христианнейший король, и вас все знают».