Загадка XIV века

Де Куси выбрал орден целестинцев: эти монахи настолько отреклись в своем усердии от всего земного, что, как ни парадоксально, сделались любимцами аристократов, увязших в светскости. В самом ли деле выбор парадоксален или всему виной духовный дискомфорт и ощущение необходимости раскаяния за жизнь, столь несхожую с принципами, на которых ее полагалось строить? Двойственность морали тогдашних христиан проявила себя, в частности, в отдалении Людовика Орлеанского от богатства, наслаждений и политических интриг ради ночных бдений целестинского монастыря. Суровая жизнь рядом с монахами облегчала муки совести. Даже граф де Фуа, рьяный материалист, легко впадавший в гнев и известный своим тщеславием и другими грехами, составил собственный молитвенник, в котором признавался в страданиях из-за того, что уверился в том, что «Бога нет, счастливые и несчастные судьбы приходят к людям естественным путем, без Бога. Под конец жизни наступает смерть, смерть тела и души».

Если христианская вера и приносила утешение, то и тревог было не меньше. Перед смертью Чосер завершил прозаическим «отречением автора» работу всей своей жизни — «Кентерберийские рассказы», поэму «Троил и Хризеида», «Книгу герцогини» и все поэмы, что не отличались набожностью. Он «покорно просил помолиться за него ради милосердия Господня», Чосер хотел, чтобы Бог простил ему грехи, «в особенности воспевание суеты житейской, чтобы в Судный день я мог быть прощен». Христианство воистину обладает трагической силой, если желание спастись приводит человека к пересмотру собственных произведений.

Основатель ордена целестинцев в юности избрал жизнь отшельника — удалился в пещеру и посвятил себя Богу, абсолютно отрекшись от собственной натуры. Шестнадцать часов в день он проводил в молитвах, не снимал власяницу, питался капустными листьями и запивал их водой, держал шесть сорокадневных постов в год. Он прославился и обрел единомышленников, его избрали папой Целестином V, однако в горьком раскаянии он совершил поступок, уникальный для папы, — вышел в отставку и вернулся к самоотречению и поискам Бога. Орден назвали в его честь, его почитали папы и короли, орден избавили от церковной десятины; он выдавал индульгенции истинно раскаявшимся, которые посещали монастыри целестинцев во время церковных праздников.

Не существует свидетельств о том, что де Куси часто навещал орден, да и вряд ли он был человеком, «дух коего отягощают заботы о духовном». По всей вероятности, выбор его был продиктован не тревогами, а тем, что аскетический образ жизни монахов-целестинцев внушал патронам ордена большую уверенность в собственном спасении.

Хартия, датированная 26 апреля 1390 года, открывается словами, в которых звучит уверенность в себе, присущая всему роду де Куси: «Сознаю, что преходящие светские блага бренной жизни распределены между теми, кто может и знает, как лучше ими распорядиться, и сохраняет их для Бога, пожаловавшего нам эти блага». Ради постоянной молитвы за себя, за свою жену, за предков и потомков, за всех рыцарей ордена Ангерран учредил монастырь для двенадцати монахов-целестинцев на своей земле в Вильневе, на берегу реки Эны, за пределами Суассона.

Де Куси пожаловал монастырю четыреста ливров ежегодного дохода и защитил орден множеством законных привилегий и льгот. Если бы в какой-то момент доход монастыря опустился ниже четырехсот ливров, де Куси позаботился о том, чтобы это исправить, и «монахи могли бы спокойно пользоваться этими доходами без какого-либо залога и принуждения с нашей стороны или со стороны наших потомков». В любом будущем споре монахи получат «совет, утешение и помощь от нас и наших судебных чиновников, наших советников и слуг, как если бы это была наша собственная тяжба». У целестинцев, по-видимому, был ловкий юрист, работавший над этим уставом, или же сам де Куси постарался застраховать свое будущее.

В последующие годы он никогда не забывал о монастыре. Когда по прошествии некоторого времени здания все еще не были достроены, де Куси добавил еще двести ливров к ежегодному доходу, чтобы завершить строительство. Позже он подарил целестинцам большое красивое имение в Суассоне, принадлежавшее братству лучников, с тем, чтобы монахам в случае войны было где укрыться и продолжить монашескую жизнь, которая, судя по предыдущему подарку, стала еще комфортнее. Узнав, что у монахов недостаточно вина — без которого обходились их предшественники, — Ангерран купил виноградник, который каждый год пополнял их запасы. Перед смертью Ангерран не успел официально оформить этот подарок, и виноградник стал причиной судебной тяжбы монастыря против наследников де Куси.