Загадки и тайны холодной войны

История с Хохловым поставила Лондон в трудное положение накануне совещания в верхах в Женеве. 1 мая капитана Хохлова переправили в Англию. Некоторые британские чиновники хотели бы устроить ему пресс-конференцию, которая, несомненно, вызвала бы всплеск эмоций. За пять месяцев это было пятое бегство сотрудника советских спецслужб. Руководители МИ-6 объяснили премьер-министру Уинстону Черчиллю, что хороший прием, оказанный перебежчикам, соблазнит и других чекистов. Это среди прочего позволит выяснить имена предателей, которые могут работать в британской разведке и министерстве иностранных дел.

Но Черчиллю не хотелось губить встречу в Женеве. Он запретил пресс-конференцию Хохлова. Единственное, на что согласился Черчилль, — выслать из Англии двух сотрудников советской разведки, которые слишком грубо вели вербовочную работу.

Советские граждане, просившие политического убежища, создавали массу неприятностей западным правительствам. В апреле 1944 года Виктор Андреевич Кравченко, работавший в Вашингтоне, решил остаться в Соединенных Штатах.

Он родился в Днепропетровске; инженер по профессии, сделал неплохую карьеру в Главметалле и был отправлен в Вашингтон для работы в советской закупочной комиссии, которая заказывала все необходимое для Красной армии в рамках программы ленд-лиза. Через эмигрантов он стал зондировать американские власти — нельзя ли остаться? Заняться его делом поручили директору ФБР Эдгару Гуверу, для него это было в новинку. Он потребовал санкции президента.

Для американских дипломатов история с Кравченко представляла крайне неприятный инцидент, угрожавший испортить отношения с Советским Союзом. Они не могли скрыть своего раздражения. Чарльз Болден, занимавшийся советскими делами в государственном департаменте, надеялся, что Виктора Кравченко удастся уговорить вернуться в Советский Союз. Дипломаты искренне сожалели, что его нельзя выслать и что он имеет законное право попросить убежища.

— Впрочем, — говорили они в своем кругу, — вполне возможно, что НКВД избавит иммиграционные власти от проблем и заберет его само.

Виктору Кравченко удалось остаться, и в конце сороковых его книга «Я выбрал свободу» стала желанным аргументом в войне идей. Книга разошлась по всему миру миллиоными тиражами. Это он познакомил мир с аббревиатурой ГУЛАГ. Он не походил на других перебежчиков — не разведчик и не представитель творческой интеллигенции.

Книга Кравченко стала ударом для многих коммунистов. Во Франции коммунистическая газета «Леттр франсез» подала в суд на Кравченко, заявив, что написанное в книге — клевета. Кравченко приехал во Францию и предстал перед судом.

Кто-то тогда верил, что Кравченко — американский агент и книжка написана по заказу ЦРУ. Но его адвокаты пригласили в качестве свидетеля Маргарет Бубер-Нойман, вдову Хайнца Ноймана, второго человека в ЦК компартии Германии. Его расстреляли в Москве в 1937 году. Маргарет сама просидела в Советском Союзе несколько лет. В 1940 году вдову второго человека в компартии, как и некоторых других немецких коммунистов, НКВД выдало гестапо. Может быть, это ее спасло. Она приехала в Париж, чтобы рассказать о ГУЛАГе то, что видела и пережила сама…

31 июля 1948 года из Нью-Йорка уходил советский пароход «Победа». Среди пассажиров не оказалось возвращавшихся на родину двух преподавателей школы для детей советских сотрудников — Оксаны Степановны Касьенкиной, учительницы химии, и Михаила Ивановича Самарина, учителя математики. Они сдали багаж, но к отходу судна не явились. Не оказалось их и дома. Причем Самарин исчез с женой Клавдией Михайловной и детьми Татьяной, Еленой и Владимиром.

Все они попросили политического убежища. Приняла их младшая дочь Льва Толстого Александра Львовна, которая помогала беженцам из Советской России. Самарины жили на «толстовской ферме» в штате Нью-Йорк и ждали, когда американские власти решат их участь. Самарин заявил американским журналистам, что просит разрешить ему остаться в США. А вот Оксана Касьенкина, судя по всему, испугалась неопределенности — не так-то просто порвать со всей прежней жизнью и остаться в другой стране, где нет ни родственников, ни друзей.

Неожиданно она дала о себе знать советскому консульству, за ней ней приехали и вернули в консульство. Она рассказывала, что стала жертвой похищения. Прямо на улице, когда она шла за билетом на пароход, ее схватили какие-то подозрительные люди, сделали ей укол и насильно запихнули в машину. Ее увезли на ферму Толстой, где уговаривали не возвращаться на родину. Но ей удалось тайком отправить записку в консульство…

Нота советского посольства государственному департаменту США от 9 августа 1948 года:

«6 августа с.г. Генеральный Консул СССР в Нью-Йорке Я.М. Ломакин получил от О.С. Касьенкиной письмо, в котором она умоляет вырвать ее из рук организации так называемого «Толстовского фонда», на ферму которого она была насильственно увезена.