Загадки истории. Маршалы и сподвижники Наполеона

Вскоре Бернадоту представился шанс взойти на самую высокую ступеньку в своей карьере. Франция, истерзанная бесконечными войнами, революциями, испытывала нехватку в сильной руке – «шпаге-сабле» и, что немаловажно, известной и почитаемой народом! Историк Я. Нересов писал: «Сам Наполеон оставил по этому поводу очень емкое изречение: „Для того чтобы управлять, надо быть военным: ведь лошадью управляют в сапогах со шпорами“. Но не всякий генерал может быть пригоден для… гражданского управления». Ситуация у правящей Францией Директории была сложная, так как она ставила себя под удар. Доверив свои тайны «шпаге-сабле», она, с одной стороны, делала его соучастником, а с другой – становилась его… заложником. До конца было непонятно, как поведет себя человек, узнав, что в его руках находится судьба Франции. И не повернет ли он свои пушки и солдат против Директории? В числе кандидатов оказался и Бернадот. Все таланты гасконца говорили в его пользу: и решителен, и ловок, и великолепный оратор, и умеет увлекать за собой толпу. И Жан Батист убедил Директорию, что он именно тот, кто им нужен. Как говорили многие историки впоследствии, «он сам метил в бонапарты». Но все пошло не так. Бернадоту была присуща странная черта характера – выжидать до последнего, и казалось, что все идет как надо, как вдруг бравый гасконец исчез. И дальнейшие события уже развивались не в пользу Бернадота. Прибыл из Египта главный соперник Жана Батиста – Наполеон. Отлично понимая, какой предоставляется ему шанс, он начинает действовать. И уже 9—10 ноября 1799 года (по революционному календарю 18–19 брюмера 8 года революции) после возвращения во Францию корсиканец захватил власть.

Бернадоту пришлось отойти на второй план. Свой шанс он упустил – двум Бонапартам не бывать. Этот и другие случаи явились предпосылкой к бесконечной войне гасконца против корсиканца.

Наполеона не отпускали мысли отослать чересчур амбициозного беарнца куда-нибудь подальше. Но каждый раз Бернадот каким-то образом выкручивался.

Антипатия между Наполеоном и Бернадотом лишь усиливалась. По мнению одного из биографов Жана Батиста, тот после провозглашения Консульства вел «бесконечную тайную войну против Наполеона». «Иные эпизоды этой „войны“ хорошо известны, – пишет А. Егоров. – Так, например, у адъютанта Бернадота был найден объемистый сверток с антиправительственными прокламациями, а один из участников заговора на жизнь первого консула, скульптор Черраки, получил от Жана Батиста 12 тысяч франков. Однако Бернадоту не составляет большого труда оправдаться. Если его адъютант и проявлял враждебность к Бонапарту и консульскому правительству, то он действовал так по собственной инициативе, и Бернадот тут ни при чем. Что же до денег, выданных Черраки, так ведь то была плата скульптору за изготовленный им бюст генерала…»

Поверил ли Наполеон в эти объяснения, сказать сложно… Но что примечательно, Бернадот получил звание маршала, а еще к тому же первым приобрел княжеский титул. Историк Я. Нересов отмечает, что «новоиспеченному князю Понте-корво и маршалу Франции Наполеон приказал выдать столько денег, сколько тот пожелает, чтобы не кричал на всех перекрестках, что вынужден попрошайничать во времена империи Наполеона. Золотой дождь, пролившийся на нашего беарнского „попрошайку“, вызвал немало кривых ухмылок других маршалов Франции, чьи заслуги перед отечеством и лично Наполеоном, несомненно, были выше, чем хвастливого гасконского петуха».