Загадки истории. Византия

Этот же василевс однажды в сентябре 867 г., основательно опьянев во время пиршества, решил возвысить некоего Василикина, гребца царского дромона, «ничтожного и отвратительного скопца и забулдыгу родом из Никомидии», которого облачил в «прославленную царскую багряницу, завидный и дивный венец, златотканый плащ, пурпурные, все в драгоценных камнях сапожки и другие принадлежности царской власти, вывел его к синклиту, держа за руку и поддерживая… и произнес такие слова:

Смотрите все, восхищайтесь,Не ему ли царем быть пристало?И вид, достойный владыки,И венец для него будто создан:Все говорит в нем о власти,И не лучше ли мне его сделать царемВместо Василия?»

Все, кто при этом присутствовал, повествует далее «Продолжатель Феофана», «остолбенели, пораженные затмением ума и безрассудством царя», однако вряд ли кто осмелился прямо перечить основательно опьяневшему правителю, который, говаривали, отдавал приказы казнить своих приближенных, а потом, придя в себя и раскаявшись, казнил тех, кто выполнял эти его приказы. По крайней мере, Лиутпранд Кремонский упоминал, что Михаил ІІІ «во время своей болезни <…> даже друзей своих велел приговорить к смерти. Придя же в себя, он распорядился таким образом, чтобы, если тех, кого он приказал казнить, уже нельзя вернуть, казни подвергнуть исполнителей приговора».

Шутовское и полубезумное провозглашение Василикина соправителем-преемником, при всей своей абсурдности, было воспринято подданными вполне серьезно – ведь производил его самолично правящий самодержец. Не удивительно, что вскоре, 23 сентября 867 г. не на шутку встревоженный первый соправитель Василий организовал заговор и Михаил ІІІ был убит в собственной опочивальне, а императором стал основатель знаменитой Македонской династии (867—1056 гг.) Василий І Македонянин (867–886 гг.).

То, как самодержавная воля василевса могла поднять из безвестности к высшим титулам и должностям любого приглянувшегося ему подданного, прекрасно и с глубоким символическим пониманием византийского иерархичного мировоззрения показано в поэме Георгия Шенгели «Повар базилевса (Византийская повесть)»:

Базилевс кивнул благосклонно;Все свершилось так, как подобает,Ибо в государстве православномИмператор и народ едины.Дальше все пошло по порядку:Нарекли Вардана кандидатом,И в разрядные книги записали,

И печатью скрепили запись;Потом нарекли его спафаромИ опять записали в книги;Дальше протоспафаром стал он,А через минуту – ассикритом;После был он сделан ипотом,Далее патрикием сделан,Себастом и протосебастом,Наконец – пангиперсебастом,

И совсем наконец был он названКесарем империи Ромэйской —Всего только на две ступениНиже базилевса ромэев.Принесли тут слуги АвгустыМягкие сафьянные сапожкиТравяного нежного цвета.Тут Вардан появился в зале,Распростерся перед базилевсом,

Преклонился перед АвгустойИ надел кесарскую обувь.Подошел к нему сияющий консул,Лобызал ему почтительно руку,Подошли и другие вельможиИ тоже руку облобызали,И чиновники пониже рангомПриложились губами к сапожкам.

Как видим, по мановению руки василевса восхождение Вардана по крутой иерархической лестнице к самым вершинам власти произошло в мгновение ока. Обычно карьерный рост и восхождение по иерархической лестнице титулов в византийском обществе были постепенными, хотя, и в высокой степени мобильными (причем, в обе стороны – и вверх, и вниз).

Выступая наместником Бога на земле, император был не только верховным судьей, руководителем и законодателем, он был воплощенным законом. Уже в III в. утвердился принцип римского права: «То, что угодно императору, имеет силу закона». Когда император изволил говорить – его устами говорил закон, произнося повеление – он творил закон. И записанному императорскому слову, объявленному и ставшему законом, никто не дерзал прекословить.