Тут их спрашивали, какая им по душе и по сердцу, да богата ли и прочее. На лугу пелись самые разные присказки и слова, к концу нередко становившиеся непристойными. Интересно было Барону в свое время на это смотреть и сравнивать с такими же плясками крестьян у себя дома, когда, насколько он понимал русский язык, молодые парни и девушки на альпийских лугах пели примерно то же самое, что русские на берегах Москва-реки. Но нигде никто не говорил, что-де пришли жениха выбирать, а не невесту. Ведь, в конце концов, размышлял Барон, мужчина берет женщину в жены не только для того, чтобы она работала на него и рожала ему наследников, но чтобы кормить ее и детей, и сватается только тогда, когда знает, что готов к этому. А семье невесты невыгодно, что дочь уходит из дома, ведь значит, что уходит пара рабочих рук. Да еще приданое надо давать за дочерью, значит, она и часть домашнего богатства унесет. Не зря у многих народов есть пословица, что дочь — это подлинное разорение.
Очень подробно и ярко о русских свадьбах написал Олеарий:
«У русских имеется правильный брак, и каждому разрешается иметь только одну жену. Если жена у него умрет, он имеет право жениться вторично и даже в третий раз, но в четвертый раз уже ему не дают разрешения. Если же священник повенчает таких людей, не имеющих права жениться, то он лишается права совершать служение. Их священники, служащие у алтаря, должны непременно уже находиться в браке, и если у такого священника жена умрет, он уже не смеет жениться вновь, разве только он откажется от своего священнического сана, снимет свой головной убор и займется торговлею или другим промыслом. При женитьбах они также принимают в расчет степень кровного родства и не вступают в брак с близкими родственниками по крови, избегают и браков со всякими свойственниками и даже не желают допустить, чтобы два брата женились на двух сестрах или чтобы вступали в брак лица, бывшие восприемниками при крещении одного и того же дитяти, потому что считается, что их теперь соединяет родство. Они венчаются в открытых церквах с особыми церемониями и во время брака соблюдают такого рода обычаи.
Молодым людям и девицам не разрешается самостоятельно знакомиться между собою, еще того менее говорить друг с другом о брачном деле или совершать помолвку. Напротив, родители, имеющие взрослых детей и желающие побрачить их, идут к тем, кто, по их мнению, более всего подходят к их детям, говорят с их родителями и друзьями и выказывают свое расположение, пожелание и мнение по поводу брака их детей. Если предложение понравится и пожелают увидеть дочь, то в этом не бывает отказа, особенно если девица красива; мать или приятельница жениха получают позволение посмотреть на нее. Если на ней не окажется никакого видимого недостатка, то есть если она не слепа и не хрома, то между родителями и друзьями начинаются уже решительные переговоры о «приданом», как у них говорят, и о заключении брака.
Обыкновенно, все сколько-нибудь знатные люди воспитывают дочерей своих в закрытых покоях, скрывают их от людей, и жених видит невесту не раньше, как получив ее к себе в брачный покой. Поэтому иного обманывают и, вместо красивой невесты, дают ему безобразную и больную, иногда же, вместо дочери, какую-либо подругу ее или даже служанку. Там известны такие примеры у высоких лиц, и поэтому нельзя удивляться, что часто муж и жена живут как кошка с собакою, и битье жен в России вещь обычная.
Их свадьба и привод невесты в дом совершаются с особою пышностью. У знатных князей, бояр и их детей происходят они со следующими церемониями. Со стороны невесты и жениха отряжаются две женщины, называемые у них