Загадочная пленница Карибов

— Так и есть, Магистр. Дай-ка мне сыру… Хм, вкусный, вкусный. Не настолько, как настоящий «Фум Амбэ» у Ахилла, но тоже неплох! После еды потуши свечу, побережем ее.

— Будет исполнено, великий кирургик!

Отремонтированный «Тормент оф Хэлл» курсировал при южном ветре в сотне миль восточнее Гаваны. Он шел не один, а в сопровождении испанского галеона, захваченного Челюстью. Каттер рассудил, что судно испанской постройки придаст им безобидный вид при нападении на ожидаемый караван с сокровищами. Решение тащить за собой невольничий корабль далось Челюсти нелегко, ведь у него не хватало людей, и не в последнюю очередь потому, что в последнем бою он потерял многих из своих лучших бойцов.

Это была стычка с «Фальконом» под командованием сэра Ипполита Таггарта, своенравного старика, который ввязался в тот самый момент, когда Челюсть собирался истребить всю до последнего команду «негритосника». А ведь Таггарт сам корсар, с той лишь разницей, что из рук ее величества Елизаветы I получил каперское свидетельство, дозволявшее ему захватывать и грабить корабли, — так сказать, с высочайшего одобрения.

Бой между Челюстью и Таггартом закончился вничью, потому что не только «Тормент» получил свое, но и «Фалькону» изрядно пощипали перышки — парочку ядер он точно словил. И только опустившаяся тьма положила конец битве. Она была Челюсти как нельзя на руку, под ее прикрытием он сумел удрать вместе со своим трофеем.

Сейчас у «Тормент» был молодцеватый вид, галеон бойко шел по ветру, новая бизань поскрипывала при налетающих порывах ветра. Правда, у подножия мачты на командной палубе все еще зияли несколько дыр, пробитых при падении старой бизанью.

Джим, плотник, и его помощник Том как раз появились из чрева корабля, таща на плечах порядочное количество пиловочника. Им надо было справить новое палубное покрытие. Работа обещала быть приятной, потому что погода стояла великолепная. Третьим за ними вылез Хьюитт с козлами и всяческим инструментом.

Джим и Том, тяжело дыша, свалили лес на палубу. Оба были уже далеко не молоды, и перетаскивание тяжелых дубовых досок едва не выбило из них дух.

— Фу, дотащили! — Джим отер пот со лба. — Давай, парень, ставь инструмент сюда, тогда он будет под рукой.

— Хорошо, Джим, — Хьюитт скинул свою поклажу и разложил инструменты.

— Я так рад, что ты нам помогаешь. В последние дни нам с Томом туго пришлось.

— Да я с удовольствием, Джим. И Челюсть не против, пока я делаю это в свободное время.

— Ну и ладно. — Джим помедлил, а потом неожиданно признался: — По секрету сказать, это я тогда… ну когда тебя за борт, ну… сам знаешь… швырнул тебе старую дверь. Может, она тебе попалась?

Хьюитт разинул рот:

— Что?! Ты имеешь в виду, когда Челюсть отправил меня на корм рыбам…

— Тс-с-с, не так громко! — Джим покосился на корму, где всего в нескольких шагах от них, возле кормового фонаря, возвышалась тяжелая фигура Челюсти. Как всегда, предводитель пиратов был вооружен до зубов, хоть его левая рука до сих пор была на перевязи и рапиру он пока держать не мог. — Если Челюсть услышит, что мы говорим про него, тотчас что-то заподозрит.

Том мрачно согласился:

— Это уж как пить дать. Он все лютее и лютее, уже и пискнуть нельзя, чтобы не начал искать блох. Мне вообще непонятно, как это он тебя снова принял. Должно быть, потому, что нам не хватает людей. Человек тридцать, если не сорок. Да и «невольник» идет не сам по себе. — Он приладил новую доску к старой, продырявленной. — Хм, здоровый кусок придется отпилить. Можешь это сделать, Хьюитт? Ну и хорошо. Иди, я покажу тебе как. Лучше всего это сделать ножовкой.

Джим тем временем стамеской и колотушкой выбивал старые доски:

— Челюсти угодить нелегко, — ворчал он. — Слава Богу, что мы еще у него на хорошем счету, потому как вырезали ему эту носовую уродину, но с тех пор, как он «снял с довольствия» Смита и Эванса, он больше не тот… Повсюду ему мерещится предательство. Не хотел бы я оказаться на его месте, честное слово, не хотел бы.

— Что?! Смит и Эванс мертвы? — Хьюитт содрогнулся от ужаса при воспоминании о подручных вожака. — И в чем же они провинились?

— Ну этого наверняка никто не знает, только поговаривают, что как раз Смит с Эвансом и слямзили тогда алмазы у Челюсти…

— Если бы кому-нибудь пришло это в голову раньше! — Хьюитт в сердцах отпилил от доски и уложил на козлы другую.

Том зажал ее струбциной.

— Во всяком случае, не так давно их нашли на своих койках с перерезанными глотками. Когда доложили Челюсти, он не больно-то убивался. Только и сказал: «Еще двумя стало меньше», — и все тут.

— Что я сказал?! — прогремел над плотниками грозный рык. Челюсть каким-то образом незаметно оказался возле них и теперь нависал, как грозовая туча.

— О, Челюсть, э-э… — замялся Том. — Мы вот тут как раз меняем доски и…

— Это я и сам вижу, — взгляд Челюсти все каменел. — Так что я сказал, хотелось бы знать?

Хьюитт, не теряя присутствия духа, встрял:

— Том только что говорил, что у нас слишком мало рук на борту, и, я думаю, так оно и есть.