Загадочный наследник

Сейчас же мистер Ричмонд, любимчик деда, бросив задумчивый взгляд из-под длинных ресниц на не обещающее ничего хорошего лицо дедушки, погрузился в размышления. Крабы под маринадом, к которым он так и не прикоснулся, были заменены сливовым пирогом, но и его он тоже не попробовал. Его сестра чувствовала себя обескураженной — дед не обратил никакого внимания на такую умеренность в потреблении пищи. В другое время лорд Дэрракотт не преминул бы заставить Ричмонда съесть пирог, причем довольно грозным тоном, неловко стараясь скрыть свою горячую привязанность к внуку, который все свое детство прохворал почти всеми мыслимыми болезнями, и Ричмонд покорно, но без испуга, подчинился бы…

Ни Антея, ни миссис Дэрракотт, ни сам Ричмонд, не говоря уже о ливрейном лакее Чарльзе, не понимали причину плохого настроения его светлости. И уж гораздо меньше Чарльза эти трое связывали задумчивость милорда с печалью по поводу смерти старшего сына. Его светлость относился к Гранвиллю с неодобрительным презрением, однако когда новость о фатальном несчастном случае достигла усадьбы Дэрракоттов, он на несколько минут обратился в каменную статую, а когда оправился от первого шока, до ужаса напугал своего сына Мэтью и Лиссетта, своего поверенного в делах, неоднократно повторив с ледяной яростью: «Черт побери! Черт побери! Черт побери!» Они уже начали опасаться за сохранность рассудка старика и стояли, вытаращив на него глаза, с открытыми ртами, до тех пор, пока он не рявкнул, чтобы они убирались с глаз его долой. С тех пор, казалось, будто черное облако опустилось на него, сделав более неприступным, нежели прежде, и таким раздражительным, что миссис Дэрракотт до смерти боялась обращаться к милорду, и даже любимчик Ричмонд неоднократно был им резко оборван.

Ужин всегда был довольно продолжительной процедурой, сегодня же он казался просто нескончаемым, но, наконец, все-таки подошел к завершению. Когда слуги начали убирать приборы, миссис Дэрракотт взяла свой ридикюль и встала.

Его светлость, подняв на нее хмурый взгляд, коротко приказал:

— Задержитесь!

— Задержаться, сэр? — нерешительно переспросила миссис Дэрракотт.

— Да, погодите! — повторил он, теряя терпение. — Сядьте! Я хочу вам кое-что сказать.

Она упала на свой стул, изобразив на лице изумление, и вся обратилась в ожидание. Антея, которая тоже встала вместе с ней, осталась стоять, повернув голову к деду, слегка приподняв брови. Он не обратил на внучку никакого внимания, лишь не сводил взгляда с двух ливрейных лакеев. И, пока те не удалились из столовой, не произнес ни слова. Выражение его лица было столь зловещим, что миссис Дэрракотт в растущей тревоге начала с ужасом мысленно перечислять свои позабытые ошибки, упущения или невыполненные поручения. Чоллакомб тихонько прикрыл дверь за своими подчиненными и взял с пристенного столика графин с портвейном. Он заметил, что хозяин нервно сжимает пальцами подлокотники своего кресла, и сердце у него упало: сегодня весь день собиралась гроза, а теперь она вот-вот разразится над их головой.

Милорд снова заговорил, казалось, это стоило ему немалых усилий:

— Будьте добры, Эльвира, сообщите миссис Флитвик, что завтра я ожидаю своего сына с семьей. Сделайте все необходимые приготовления по своему усмотрению.

Миссис Дэрракотт была так поражена, что невольно произнесла неосмотрительное:

— Матерь Божья! И всего-то! Но что их привело?… Я хочу сказать, не имею ни малейшего представления…

— Зачем они едут сюда, сэр? — перебила мать Антея, вызывая огонь на себя.

Ее дед на какое-то мгновение принял вид, словно вознамерился бросить одно из своих привычных резких замечаний, но после короткой паузы все-таки соизволил ответить:

— Они приезжают, потому что я послал за ними, мисс. — Он снова помолчал, а потом добавил: — Ты все равно об этом узнаешь, рано или поздно. Я также послал за своим наследником!

И при этих горько произнесенных словах Чоллакомб чуть было не выронил графин.

— «Послал за своим наследником», — повторил Ричмонд. — Но ведь твой наследник — мой дядюшка Мэтью, разве не так, дедушка?

— Не так!

— Так кто же он? — требовательно спросила Антея.

— Отпрыск какой-то ткачихи! — ответил милорд голосом дрожащим от отвращения.

— О господи, — выдохнула миссис Дэрракотт, нарушив изумленное молчание, последовавшее за заявлением его светлости.

— Вы все сказали? Это все, женщина? Мокрая, безмозглая курица, убирайтесь отсюда и прихватите с собой свою дочь! Идите, болтайте, и охайте, и ахайте, но чтобы я вас не видел и не слышал! Боже правый, не знаю, как я вас еще терплю!

— Вот уж действительно, — моментально вставила Антея. — И как у вас еще хватает на это терпения, сэр? Мама, как вы можете разговаривать с таким уступчивым и добропорядочным человеком, как мой дедушка? С таким джентльменом! Убирайтесь отсюда сейчас же!

— Ты действительно так обо мне думаешь, девочка? — поинтересовался милорд, сверкнув глазами.