Загадочный Шекспир

И напоследок – несколько слов о двух героях пьесы, Розенкранце и Гильденстерне. Те, кто отстаивают права графа, сообщают об удивительном открытии: одновременно с Рэтлендом в Падуе учились два человека. Их фамилии… Розенкранц и Гильденстерн! Вот вам и очередное доказательство, всплывшее в результате кропотливой работы в архивах итальянского университета. Делается неоспоримый вывод: конечно, граф знал этих молодых людей и использовал их фамилии в «Гамлете». Для русского уха фамилии, на самом деле, звучат необычно. Но посмотрим, так ли они редки на просторах Европы. Оказывается, нет. Розенкранц – известная немецкая фамилия. Исторические документы подтверждают, например, что ее носила одна из самых знатных семей в Европе. Розенкранцы жили и в России. Карл Розенкранц является немецким философом, учеником Гегеля. Фамилия Гильденстерн (скорее, Гильденштерн) также не является редкой. Взять фамилии для своих героев Шекспир мог откуда угодно – из пьесы Кида или из каких-то иных источников. Но для этого, как видим, было совершенно не обязательно ездить в Падую. Не исключено, что Шекспир услышал их и от самого Рэтленда. Граф близко дружил с Саутгемптоном, Шекспир имел возможность присутствовать при беседах графов, в которых Рэтленд, делясь впечатлениями об учебе в Италии, упомянул в какой-либо связи фамилии студентов.

Очередная теория захлебывается в неточностях, нестыковках, фактах, которые таковыми вовсе не являются. Судьба несчастного больного графа и его жены интересна, но к Шекспиру имеет косвенное отношение. Графиня Рэтленд вообще загадочный персонаж. Ей, в отличие от Шекспира, «позволяют» не иметь ни одной сохранившейся поэтической строчки. При этом не оспаривают талант дочери великого Филиппа Сидни, полагаясь на мнение Бена Джонсона, очарованного прекрасной леди. Но почему-то тому же Бену Джонсону, опубликовавшему первое посмертное фолио Шекспира, пришло в голову преувеличивать таланты своего друга, публикуя под его именем чужие произведения.

Предположим, настоящий автор не хотел огласки. Но если и он, и Шекспир умерли, то Джонсон имел возможность поставить на титульном листе фолио реальную фамилию. Если же Джонсон дал слово автору не разглашать тайну, то почему мы считаем себя вправе ее раскрывать, высказывая теории, противоречащие друг другу, а порой и здравому смыслу?

Часть четвертая

Трагедия

С похорон

На брачный стол пошел пирог поминный.

«Гамлет, принц датский». У. Шекспир

На сцене вновь меняются декорации. Замки и дворцы остаются в прошлом. Мы попадаем в небольшую комнату, в которой за столом, склонившись над исписанными листками бумаги, сидит Шекспир. Нам придется переноситься в этой части из Лондона в Стратфорд, но декорации существенно менять не понадобится: в Стратфорде, как и в Лондоне, Шекспир редко будет выходить на улицу. На смену комедиям и историческим хроникам придет трагедия: трагедия в жизни, трагедия на сцене. Возвращение в Стратфорд началось в 1596 году, когда у драматурга умер сын, и продолжалось вплоть до его смерти. Лондон аплодировал его пьесам, но счастья Шекспиру успех не принес.

Глава 1

The home is where your heart is

[66]

А куда же ставить декорации? Куда приходил Уильям Шекспир после спектаклей, где учил роли, писал пьесы и сонеты, вспоминал семью и прожитые в Стратфорде годы? Как ни парадоксально, но именно эти сведения довольно-таки точно известны биографам. Когда Шекспир впервые приехал в Лондон, у него определенно был один адрес в кармане, адрес, по поводу которого особенных споров не возникает – это место, где жил издатель Ричард Филд. Ричард ведь тоже родом из Стратфорда и знал Уильяма с детства.

Будущий издатель родился всего на три года раньше будущего драматурга: в 1561 году. Семейство Филдов проживало неподалеку от Шекспиров – на Бридж-стрит. К тому же отец Ричарда, Генри, работал кожевенником, и не исключено, что Джон Шекспир, производивший перчатки, пользовался его услугами. В 1592 году Генри Филд умер, а Джон, в качестве представителя местной власти, проводил оценку его имущества.