Заглянувшие в Бездну

— Это просто условность, — только произнеся эти слова, Вера почувствовала, что они звучат как оправдание.

— Вот именно! — тут же согласился с ней Димон. — Ты живешь в мире сплошных условностей!

Вера чувствовала, что Димон не прав, но не могла вот так, с ходу найти достаточно веские аргументы, чтобы возразить ему. Все, что приходило в голову, звучало как-то совсем уж по-детски. Но Димон ждал ответа. И нужно было что-то сказать.

— Как бы иначе мы могли осмыслить мир, если бы не давали названий тому, что видим и чувствуем? — спросила она.

— А как это делают животные? — тут же задал встречный вопрос Димон.

— У животных нет разума.

— У них нет самосознания, — уточнил Димон.

— И что это значит?

— Это значит, что человек благодаря своему самосознанию отделяет себя от мира. Вот он я, — Димон коснулся растопыренной пятерней правого угла стола, — а вот он мир, — он обвел рукой всю поверхность стола. — Я, разумеется, важнее всего мира, потому что мир таков, каким я его воспринимаю. Животные, в отличие от людей, воспринимают себя частицей окружающего их мира. Поэтому им не нужно придумывать названий для составляющих его элементов. Зверю нет дела до того, как называется тот или иной цвет или запах — он воспринимает его таким, каков он есть.

— Ну хорошо, допустим, что так оно и есть. При чем тут альтеры?

— Альтеры, по всей видимости, сохранили от наших диких предков способность непосредственного восприятия. Мы воспринимаем мир таким, каков он есть, не пытаясь все систематизировать и разложить по полочкам.

— Отключая при этом разум?

— Это самое интересное, — немного лукаво улыбнулся Димон. — И это очень нелегко объяснить словами. Но я попробую. Видишь ли, мы существуем как бы одновременно в двух параллельных плоскостях. — Димон расположил ладони одну над другой. — Одна плоскость — это разум, другая — чувственное, интуитивное восприятие. При этом мое сознание дрейфует из одной плоскости в другую, задерживаясь там, где в данный момент чувствует себя комфортно. Это очень грубое сравнение. Но наше восприятие отличается от вашего, так же как картинка на стене — от вида за окном.

— И это стоит того, чтобы всю жизнь находиться в бегах?

— Не мы выбрали такую жизнь. Альтеры никогда не старались возвести стену между собой и остальными людьми. Это люди пытаются переловить нас всех и посадить, как зверей, в клетки, чтобы выкачивать из нас кровь. Так кто после этого вампиры?

— И ты хочешь, чтобы я обрекла своего брата на такую жизнь?

— Ну вот опять, — развел руками Димон. — Ты как будто услышала только последнюю фразу из того, что я сказал.

— Должно быть, она оказалась самой яркой.

— На самом деле невозможно описать словами то, на что способны альтеры. Это совершенно иной уровень восприятия и мироощущения. Если бы на протяжении всей своей истории люди не охотились за альтерами, мир был бы совсем другим.

— Таким, как в этом поселке?

— Намного лучше. Этот поселок был сотворен гением всего одного альтера. А если бы мы все взялись за дело, мы изменили бы весь мир.

— Сделали бы из него мир альтеров?

Димон с досадой цокнул языком.

— Видишь, ты снова проводишь черту между людьми и альтерами. А это, между прочим, расизм.

— Нет.

— Да. Именно поэтому ты заранее отвечаешь отказом, еще даже не зная, что мы собираемся вам предложить.

— Хорошо, объясни мне, на какие средства существует этот поселок?

— На средства Соломона Штока.

— Он что, в свое время банк ограбил? — Вера усмехнулась и махнула рукой. — Да нет, этого все равно не хватило бы.

— В свое время Соломон Шток был большим ученым. Изобретателем. Он был настолько умен, что до сорока пяти лет жил среди людей, скрывая, что он альтер. Соломон был лауреатом международных премий, получил несколько правительственных наград. У него есть фотография, на которой сам спин-протектор пожимает ему руку. Но, будучи очень умным альтером, Соломон понимал, что рано или поздно ему все-таки придется уйти в подполье. Он не боялся разоблачения, но давно уже вынашивал план помощи другим альтерам, которым повезло в жизни меньше, чем ему. Он думал об этом самом поселке. И, дабы заработать денег на него, Соломон оформил международные патенты на несколько своих небольших изобретений, которые на тот момент казались совершенно бессмысленными. Однако Соломон точно просчитал, что через несколько лет они будут очень даже востребованы. Так и произошло. И сейчас все мы живем на процентные отчисления от этих его изобретений.

— Но весь мир не может жить на чьи-то там проценты.

Димон улыбнулся и кинул в коробку палочку, которую последние десять минут крутил между пальцев.

— Извини, но ты снова рассуждаешь как человек. Я бы даже сказал, очень по-человечески. Ты пытаешься свести баланс. А мы решаем проблемы. Если весь мир получит все, что ему надо, не нужны будут никакие проценты.

— Здорово, конечно. Но верится с трудом, — с сомнением покачала головой Вера.

— Посмотри за окно, — предложил Димон.

— Зачем?

— Ну вот снова. Просто — посмотри.