Загнанная в силки

Два часа пролетело незаметно. Даже слишком быстро. Успела лишь ребят из садика забрать, пообниматься с мужичками моими маленькими, да с няней познакомиться. Хорошо еды наготовила накануне столько, что еще хватит дня на два. Иначе кушать моим мальчишкам пельмени магазинные. Но и тут Антонина Петровна, наша новая няня, успела меня успокоить, что при необходимости она готовит своим подопечным. Это у неё даже в договоре прописано.

Няня мне понравилась. Приятная женщина, возраста моей мамы. Со мной она разговаривала минут десять, остальное время я наблюдала за её общением с мальчиками. Женщина сумела быстро расположить их к себе. Даже мой маленький Матвей, тяжело принимающий посторонних людей, стал рассказывать ей о любимых игрушках и утащил за собой в комнату строить поезд из лего дупло. Так они и просидели втроем за конструктором, напевая песенки.

Согласно договору Антонины Петровны, все вопросы оплаты решал Роберт Альбертович. Это и пугало и успокаивало одновременно. Головой понимала, что теперь вся моя жизнь в его руках, но до конца не получалось в это поверить и тем более прочувствовать. Ощутила только, что страху за свою загубленную жизнь, появился страх за детей. Я опасалась подпускать к ним малознакомого человека, поэтому и бегала в детскую, подглядывая за общением мальчиков с Антониной Петровной. Надеялась лишь на то, что Гершвин приставил к моих сыновьям надежного человека. Но все те жуткие истории в интернете, о нянях садистках, что я читала всю прошлую ночь, не давали покоя. Поэтому я попросила Танюху, заглянуть через часик, под каким-нибудь дурацким предлогом и посмотреть на то, как тут мои мужички.

За хлопотами о детях и знакомством с няней, совсем забыла о том привести себя в порядок. Опомнилась за десять минут до выхода. Приняла экспресс – душ, переодела белье, быстро запрыгнув в джинсы, накинула сверху черную футболку и кожаную косуху. Прошлась расческой по волосам, падающим ниже лопаток, на макияж времени не осталось. Расцеловав мальчиков, выбежала из дома.

Рэндж ровер подъехал к подъезду как раз в тот момент когда я оказалась на улице. Увидев Вадима обрадовалась. Значит, будет время собраться с мыслями перед встречей с Робертом. Вадим открыл для меня пассажирскую дверь и тут вся радость вмиг испарилась.

Роберт сидел на заднем сидении с разложенным на коленях ноутбуком и зажатым между плечом и ухом смартфоном. Села рядом, стараясь оставить между нами как можно больше расстояния и отвернулась к окну.

– Меня не волнует как ты это собираешься делать! Эта паскуда уже документы готовит, – отчитывал кого-то Гершвин. – Если к завтрашнему дню ты не успеешь подготовить предложение, их перехватят москвичи. Работай Саша, не за пустой треп бабки получаешь! Упустишь сделку, вернёшься в свою вонючую конуру к тестю.

Всю дорогу Роберт кричал на кого-то и даже крыл таким трехэтажным матом, что у меня уши в трубочки сворачивались. Таким я его еще не видела. Его агрессия и крик пугали. Поймала себя на том, что вся сжалась, прижимаясь к двери. Судя по всему в таком взвинченном состоянии мужчина находился большую часть суток. Значит не только со мной он был таким резким. Но это не успокаивало.

Вопреки моим ожиданиям, машина заехала на территорию нового жилищного комплекса, с подземной парковкой. Не прерывая разговора Роберт указал мне на дверь и захлопнув крышку лэптопа, сунул его в сумку и забрал с собой.

Пройдя мимо консьержа, улыбнувшегося самой заискивающей из возможных улыбок и глядя на суровое выражение лица Роберта, рычащего на кого-то по телефону, осмелился только на робкое: «Добрый вечер, Роберт Альбертович!». В ответ получив лишь скупой кивок, консьерж облегченно выдохнул, взволнованно следя за нашей прогулкой до лифта.

Лишь оказавшись в просторной зеркальной кабине со светящимися кнопками, мужчина наконец-то спрятал смартфон. Стоял напротив меня и смотрел исподлобья, не говоря ни слова. А я рассматривала его блестящие дорогие туфли из черной кожи, стараясь не встречаться с ним взглядом. Очень меня пугало то, чего от меня ждал Роберт. Даже в свой самый первый раз, не испытывала такого дикого волнения. Оно скапливалось тугим узлом в животе и сводило от страха зубы.

Лифт остановился на последнем, двадцать первом этаже. Вышла, слыша за спиной тяжелые мужские шаги и чувствуя кожей колючий взгляд. Стук сердца отдавался в висках. Я переживала, в тайне надеясь избежать неминуемого. На площадке находилось всего две квартиры. Остановилась, дожидаясь того в какую сторону двинется Роберт. Мужчина обошел меня, открывая квартиру слева от лифта.

– Входи, – распахнул дверь, застыв снаружи и пропуская меня внутрь.

Ощутила себя мышкой добровольно идущей в лапы кошке. Нутро все замерло от страха, ожидая нападения. Глубоко вдохнув перешагнула порог, вздрагивая от грохота захлопываемой за спиной двери. Каждый мускул был в напряжении.