Загогулина в портфеле президента

Нет сомнения в том, что уровень экономического развития является одним из наиболее важных факторов, влияющих на жизнеспособность населения. Об этом говорят научные исследования и жизненный опыт. На протяжении многовековой истории рост промышленного могущества государств и индивидуального достатка граждан, совершенствование социальной инфраструктуры и медицинской помощи сопровождались снижением смертности и увеличением продолжительности жизни. Проведены расчеты, из которых следует, что по сравнению с каменным веком средняя продолжительность человеческой, жизни на Земле увеличилась с 19 до 65 лет. В развитых странах (Великобритания, Франция, Германия, Швеция, США, Япония и др.) за последние 100–150 лет наблюдался более чем двукратный прирост продолжительности жизни, приближающейся к 80 годам. В значительной мере он обусловлен снижением в 1017 раз детской смертности. Этот прирост отмечался и среди взрослого населения, хотя и был гораздо менее выраженным. Положительной динамике демографических процессов не смогло помешать даже нарастающее ухудшение экологической ситуации. В России за 100-летний период (1886–1986 гг.) средняя продолжительность жизни также увеличилась более чем вдвое – с 31 года до 65 лет у мужчин и с 33 до 74 лет у женщин. Затем она стала катастрофически падать.

Не случайно ВОЗ в качестве основных целей движения «Здоровье для всех» ставит достижение высокого подушевого потребления, жилищного комфорта, полноценного питания, достаточного уровня образования, качественного медицинского обслуживания, приемлемых экологических условий.

В 1990 году благосостояние большинства россиян резко ухудшилось. Первоначально полагали, что критерием продуктового достатка являются полные прилавки магазинов. Сейчас убедились в недостаточности такой оценки, поскольку главным критерием является заполненность домашних холодильников. По этому показателю физический объем продаж продуктов в государственной и кооперативной торговле составил в 1992 г. от уровня 1990 г.: для мяса и мясопродуктов – 57%, для рыбы и рыбопродуктов – 43%, для животного масла 49%. Для молока и молочных продуктов – 51%, для яиц – 59%, для овощей – 54%, для фруктов 38%. Даже при учете других источников приобретения продуктов питания снижение их потребления было существенным. Достоверность статистических материалов, свидетельствующих о резком ухудшении питания, подтверждается результатами специальных диетологических обследований, проведенных на национальных выборках в Российской Федерации.

Резко снизилось потребление витаминов важных пищевых компонентов, обеспечивающих необходимый уровень защитных и компенсаторных возможностей организма. Даже в осенний, период около 30–60% населения не имели возможности обеспечить себя достаточным количеством витаминизированных продуктов. Весной ситуация еще более ухудшалась, когда, например, дефицит витамина С определялся у 77% обследованных.

Последующее углубление реформ еще более ухудшило материально-экономическое положение, ситуацию с питанием большинства россиян. В 1994 г., по данным Института социально-политических исследований РАН, основные позитивные сдвиги, фиксируемые статистикой (рост денежных доходов, покупательной способности и др.), отражали преимущественно ускоренное обогащение 10–15% населения. При подсчете средних величин этот рост перекрывал обнищание бедных, составлявших около 70% россиян.

В 1995 г., по мнению министра социальной защиты населения РФ, продолжается «один из самых глубоких, затяжных и опасных по обоим последствиям кризисов, который можно с полным основанием считать системным. Глубина социально-бытовых, экономических, политических и идеологических проблем достигает критической отметки». К концу 1995 г. дефицит мясопродуктов в России составит 300 тыс. тонн, молочных изделий – 700–800 тыс. тонн. В первом квартале 1996 г. прогнозируется дальнейший рост этого дефицита соответственно до 400 тыс. и 1 млн. 300 тыс. тонн по отношению к нормативной потребности населения.

Значительно снизился ввод в действие больниц, поликлиник, санаториев и домов отдыха. Люди стали реже обращаться за медицинской помощью. В результате искусственно уменьшились более чем на треть потери по нетрудоспособности. Снизилась выявляемость инфекционных заболеваний: острых кишечных инфекций – на – 15%, брюшного тифа – на 34%, скарлатины – на 49%, вирусного гепатита – на 40%, кори – в десятки раз.

Заметно сократились возможности восстановления здоровья как взрослых, так и детей. Для большинства горожан стал недоступным организованный летний отдых. В период летних каникул 1993 г. 3,5 млн. подростков оказались без присмотра. Доля детей, отдохнувших за лето, была ниже по сравнению с 1990 г. в 1,5–2 раза. В 1995 г. для нужд здравоохранения выделялось в год не более 10 долларов на каждого жителя.

Ухудшение объективных условий жизнедеятельности оказывало не только прямое повреждающее действие – оно стимулировало стрессовые реакции, являющиеся пусковым механизмом многих патологических процессов в организме.