Заговор генералов

Керенский интуитивно уловил нечто, насторожился:

- Не знаю... Смогу ли я быть министром у Корнилова?.. Ехать или не ехать, вы как думаете?

- Не ездите! - не выдержал, вскочил и взмолился Львов. - Христом богом заклинаю: не ездите! Для вас там ловушка уготована - арестовать вас там и убить хотят!

Керенский почувствовал холодную сосущую пустоту под ложечкой. Еще никогда смертельная опасность не представала перед ним так явно: "Как только увидел эти бурые глаза вепря... Так нет же!.."

- А как быть?

- Уезжайте куда-нибудь подальше, только подальше! И уповайте на милость всевышнего, он милосерден!

Бывший обер-прокурор святейшего синода даже осенил Керенского крестным знамением. Но в душе министра-председателя еще теплилась надежда:

- А что будет, Владимир Николаевич, если вы ошиблись или над вами пошутили?.. Ведь это очень серьезно. То, что вы написали. - Он повертел перед лицом Львова листком, им написанным.

- Ни ошибки, ни шутки здесь нет, - с настойчивостью ответил Владимир Николаевич. - В Ставке вас ненавидят... Уезжайте немедля. Бог велик милостию.

"Бог-бог, да и сам не будь плох!.." Министры, зная легковесность Львова, не поверят его записке. Да и сама записка... У Керенского уже вызревал план действий.

Прежде всего надо "закрепить" соучастника, то есть заставить повторить все им сказанное при третьем лице, свидетеле. А перед тем стоит связаться по аппарату Юза со Ставкой и получить подтверждение из первых рук. А ну-ка!..

- Владимир Николаевич, а что, если я переговорю с с Корниловым?

- Замечательно! Вы убедитесь, что я не погрешил против истины!

- В таком разе через час приезжайте в военное министерство на Захарьинскую. Там есть аппарат. Будем вести разговор вместе.

Выпроводив посетителя, Керенский вызвал адъютанта:

- Распорядитесь, чтобы мне приготовили на восемь часов связь по Юзу с главковерхом, а к девяти пригласите в мой кабинет помощника начальника управления милиции Балавинского и помощника командующего округом Козьмина. - Оглядел комнату. - Пусть они оба, в момент моего возвращения, станут вон там, за портьерами.

- 3-за портьерами? - адъютант от изумления не мог закрыть рта.

- Вы плохо слышите? Исполняйте. Прикажите подать мой автомобиль.

По дороге на Захарьинскую министр-председатель еще надеялся, что Корнилов с недоумением спросит: "Какой-такой Львов? Что подтвердить?"

Телеграфист снял с аппарата ленту:

- Верховный главнокомандующий на проводе. Львова не было. Да оно и к лучшему. Керенский сыграет за двоих.

- Здравствуйте, генерал, - начал он диктовать. - У аппарата Владимир Николаевич Львов и министр-председатель. Просим подтвердить, что Керенский может действовать согласно сведения, переданным Владимиром Николаевичем.

Аппарат застучал. Не в силах побороть волнения, Керенский склонился к ленте через плечо телеграфиста.

"Здравствуйте, Александр Федорович. Здравствуйте, Владимир Николаевич. Вновь подтверждая тот очерк положения, в котором мне представляется страна и армия, я вновь заявляю, что события последних дней и вновь намечающиеся повелительно требуют вполне определенного решения в самый короткий срок".

Керенский изобразил из себя Львова, даже начал говорить, подражая его елейному голосу:

- Передавайте: "Я, Владимир Николаевич, вас спрашиваю: то определенное решение нужно исполнить, о котором вы просили меня известить Александра Федоровича только совершенно лично? Без этого подтверждения лично от вас Александр Федорович колеблется мне вполне доверить".

Аппарат Юза выжал из себя ленту:

"Да, подтверждаю, что я просил вас передать Александру Федоровичу мою настойчивую просьбу приехать в Могилев".

Теперь министр-председатель снова воплотился в себя:

- Я, Александр Федорович, понимаю ваш ответ как подтверждение слов, переданных мне Владимиром Николаевичем. Сегодня это сделать и выехать нельзя, надеюсь выехать завтра. Нужен ли Савинков?

"Настойчиво прошу, чтобы Борис Викторович приехал вместе с вами. Сказанное мною Владимиру Николаевичу в одинаковой степени относится и к Савинкову. Очень прошу не откладывать вашего приезда позже завтрашнего дня. Прошу верить, что только сознание ответственности момента заставляет меня так настойчиво просить вас".

- Приезжать ли только в случае выступлений, о которых идут слухи, или во всяком случае? - ухватился за соломинку Керенский.

Тук-тук-тук-тук... "Во всяком случае", - оттарабанил аппарат.

- Передайте: "До свидания, скоро увидимся".

"До свидания", - могильно отозвалось с дальнего конца линии связи.

Итак, прояснилось... Однако к концу разговора что-то в душе Керенского словно бы перевернулось. Вот так, за здорово живешь, отдать все, чего достиг: царский кабинет, покои Зимнего, почести, славу, власть?.. И кому!.. Angus in herba [Змея в траве (лат.). Иносказательно: скрытая смертельная опасность]. И он же ее пригрел!.. О нет!..

Обуреваемый жаждой немедленных контрдействий, Керенский сбегал по лестнице к выходу из министерства, когда увидел поднимающегося навстречу запыхавшегося Львова-2.

- Уже переговорили? Так что же, Александр Федорович, верным я вашим другом оказался, не обманул вас?