Заговор генералов

О, sancta simplicitas! [О, святая простота! (лат.)] Нет уж, упаси бог от таких друзей! А с врагами он разделается сам!..

- Прошу в автомобиль: вернемся в Зимний и отдадим необходимые распоряжения, - он пропустил Львова впереди себя. .

Войдя вместе с ним в свой - свой! - кабинет и убедившись по легкому колыханию штор, что свидетели уже на месте, он обернулся к спутнику:

- Прошу вас снова пересказать предложения генерала Корнилова по пунктам. В целях сохранения тайны мы обменялись с главковерхом лишь общими соображениями.

Львов повторил все слово в слово.

- И вы подтверждаете, что все предложения, изложенные в вашей записке, исходят от самого генерала Корнилова?

- Готов поклясться на распятии.

- Достаточно. - И, обернувшись к колыхающимся шторам, приказал: Выходите, господа! Вы все слышали и сможете подтвердить. Приказываю арестовать участника заговора! - он повелевающим жестом показал Козьмину и Балавинскому, выскочившим из-за штор, как артисты на публику из-за занавеса, на остолбеневшего Львова-2.

Когда же потерявшего дар речи Львова увели, обернулся к адъютанту:

- Вызовите из Малахитового зала Некрасова и Савинкова.

Адъютант бросился по лестницам и анфиладам Зимнего со всех ног.

- Где же вы, Александр Федорович? - укоризненно вопросил товарищ министра-председателя Некрасов, входя в кабинет.

- Мы вынуждены были без вас приступить к обсуждению законопроекта о тыле, - добавил Савинков.

- Ах, без меня? - с иронией произнес Керенский. - Так ознакомьтесь же вот с этим! - и протянул своим коллегам записку Львова и ленты переговоров с Корниловым по Юзу.

- Это серьезное преступление! - оценил Некрасов.

- Это какое-то недоразумение, - возразил Савинков. - Правительство обязано использовать все средства для мирной и без огласки ликвидации конфликта. Противоположное может привести к крайне тягостным последствиям. - Он еще раз перечитал документы. - Ваши вопросы главковерху и его ответы вам - одни общие фразы. Под ними можно подразумевать все что угодно.

- А записка Львова?

- Но ее же написал не Корнилов. А он, он мне обещал!

- Вам!.. - саркастически проговорил Керенский. - Нет! Никаких сомнений! Наш диалог: классический образец условного разговора, где отвечающий с полуслова понимает спрашивающего, ибо им обоим известен один и тот же предмет обсуждения, где все ясно для посвященного и загадочно для постороннего.

- Совершенно верно, - поддакнул Некрасов. - Нельзя же было говорить по аппарату открыто о столь секретном деле!

- Ответы Корнилова полностью совпали с пунктами записки Львова, закончил дискуссию Керенский. - Налицо не конфликт, а преступление. Его нужно ликвидировать мирно, я согласен. Но не путем переговоров с преступным генералом, а волей правительства! Нарушивший свой долг генерал должен немедленно подчиниться верховной власти!

Савинков сам уже понял, что здесь все не так-то просто. Неужели Корнилов обманул его? Не он, Борис Викторович, использовал тупоголового солдафона, а солдафон одурачил его, как вислоухого простака!.. Нет, он не мог столь постыдно ошибиться: не генерал, а взявшие его на абордаж в Ставке Завойко, Родзянко и иже с ними осуществили свой хитроумный план. Обескураженный, разгневанный, он даже и в этот момент куда ясней, чем Керенский, понял, к чему может привести бескомпромиссный разрыв с Корниловым.

- Даю вам честное слово: в этой ситуации я на вашей стороне. Но огласка приведет к тягчайшим последствиям. Я сейчас сам переговорю с Корниловым по прямому проводу! - с решицюстью сказал он.

- Категорически запрещаю. Разговаривать больше не о чем!

- По крайней мере, разрешите мне связаться с Фи-лоненко: как-никак он комиссарверх и лицо, мне подчиненное.

- Пожалуй. В моем присутствии.

Связь была установлена. Но каково же было удивление Савинкова, когда он, поведя туманный, обиняками, разговор, понял, что его соглядатай при Ставке совершенно не в курсе дела!..

- Подтвердите комиссарверху, для передачи Корнилову, что вы и я завтра выезжаем в Ставку, - сказал Керенский.

Теперь уже настал черед удивиться Савинкову:

- Вы все нее собираетесь ехать в Могилев?

- Безусловно, нет. Нам нужно ввести в заблуждение Корнилова, чтобы выиграть как можно больше времени. - Керенский наконец понял, что ему нужно делать. Больше того, прострация первых минут сменилась в его душе ликованием. Ненавистный соперник сам дал повод низвергнуть его. Мало того, счастливая звезда осветила путь к самой вершине!.. - Какими силами мы располагаем, чтобы обуздать мятежного генерала?

- В его руках вся армия. Конный корпус и еще несколько дивизий уже на подходе к Петрограду. Вы сами их вызвали, - ответил Савинков.

Он не мог понять перемены настроения Керенского. Он был опытный заговорщик и долгие недели плел заговор. Теперь он оказался опутанным своею собственной сетью. Корнилов, как сабля в его руке, - это понятно. Но он не желает оказаться в подчинении у Корнилова-диктатора. Да и самому генералу он будет не нужен: эсер, террорист Савинков конечно же не меньше ненавистен Корнилову, чем все иные противники престола.