Заговор генералов

Вот и теперь: казалось, бесспорное предложение - привлечь на свою сторону солдат - вызвало шумные дебаты. Прежде всего потому, что предложение исходило от большевиков. Каждую их рекомендацию остальные совде-повцы встречали в штыки. "Солдат - депутатами? Да ведь это заразит армию агитацией, разложит ее и сделает небоеспособной! А нам предстоит воевать до полной победы!"

Но Таврический был битком набит солдатами, и они сказали свое слово: "Мы - такие же пролетарии и крестьяне, почему же вы лишаете нас революционных прав?"

Большевики одержали верх. Исполком вынужден был постановить: организовать при Совете рабочих депутатов солдатскую секцию с нормой представительства по одному человеку от каждой роты.

Острый, важнейший вопрос: входить представителям Совета в правительство, подбираемое Родзянкой, или не входить?.. Уже знали, кого туда прочат: тузов промышленности, буржуев и их подпевал. Подавляющим большинством постановили: в октябристско-кадетское правительство совдеповцев не посылать.

Керенского охватило беспокойство. Он - товарищ председателя Исполкома Совдепа. Он же - член Временного комитета Думы. Ему предложен портфель министра... Три кресла. И теперь нужно выбрать: какое отвергнуть, в какое сесть. Только бы не просчитаться.

В калейдоскопе событий обозначилось: восставшие, солдаты и рабочие, слушают Совдеп. Понятно: Совет рожден революцией. Он как бы восстановил связь, перекинул мост между пятым годом и нынешним. Думские же депутаты те же самые, что сидели в Таврическом и неделю назад. Но правительство есть правительство, и министр - это министр!.. Александр Федорович пытался убедить членов Исполкома по-одному, кулуарно. "Нет, решительно нет! Как можно отменить постановление, принятое час назад? Тем более что тут есть принципиальная сторона". Возгоревшаяся было вожделенная мечта гасла. Откажется от портфеля - никогда себе не простит. "Товарищ председателя самозванного Исполкома"... Сегодня Совдеп существует, завтра он может оказаться мифом. А министр... Он станет министром!

- Ваше предложение принимаю, - ответил Керенский Родзянке.

Нет, он не отверг Совдеп: в голове его уже созрел план, как обыграть своих непримиримых сотоварищей. Александр Федорович знал, что с часу на час должно начаться заседание Исполкома совместно с представителями от заводов и полков - теми самыми, перед кем он почти непрерывно выступал все эти шальные сутки.

Дождался, когда все собрались и заседание началось, и ворвался в зал, оборвав на полуслове чье-то выступление.

- Товарищи! Я должен вам сделать сообщение чрезвычайной важности! Товарищи, доверяете ли вы мне?

Голос его, достигнув звенящих высот, сорвался. Из разных концов послышалось:

- Доверяем! Доверяем!

- Я говорю, товарищи, от всей глубины моего сердца, я готов... - он уронил голос до трагического шепота, - я готов умереть, если это будет нужно...

Уловил движение на скамьях, будто те, сидящие, хотят броситься ему на помощь:

- Товарищи, в настоящий момент образовано Временное правительство, в котором я... - он сделал паузу, - ванял пост министра!

Нервное напряжение в зале разрядилось хлопками. Это уже кое-что. Он снова взвинтил голос:

- Товарищи, я должен был дать ответ в течение пяти минут и поэтому не имел возможности получить ваш мандат для вступления в состав Временного правительства.

В рядах зашептались. Члены Исполкома начали что-то объяснять сидящим с ними рядом делегатам. Но Керенский не Дал разрастись опасной заминке:

- Товарищи, в моих руках находились представители старой власти, и я не мог пе воспользоваться этим обстоятельством. Ввиду того, товарищи, что я принял на себя обязанности министра юстиции до получения от вас на это полномочий, - он опять перешел на драматический шепот, - я слагаю с себя звание товарища председателя Совета... - опустил голову, как бы не в силах говорить далее. - Но для меня жизнь без народа немыслима, и я вновь готов принять на себя это звание, если вы признаете это нужным...

Расчет его оказался точным: подобного представления никто из них еще по видывал. Из зала отозвались - кто аплодисментами, кто выкриками: "Признаем!"

- Товарищи, войдя в состав Временного правительства, я остался тем же, кем был, - республиканцем. В своей деятельности я должен опираться на волю народа, я должен иметь в нем могучую поддержку. Могу ли я верить вам, как самому себе?

- Можешь! Можешь! Верь!

Подстегнутый восклицаниями и аплодисментами, он возвысил голос до истерических нот:

- Я не могу жить без народа! И в тот момент, когда вы усомнитесь во мне, убейте меня! - Слезы готовы были брызнуть из его глаз. - Товарищи! Позвольте мне вернуться к Временному правительству и объявить ему, что я вхожу в его состав с вашего согласия, как ваш представитель!

И, не дав никому опомниться, он выбежал из зала. Дело было сделано. Все три кресла - его!..

3

На рассвете 28 февраля, покинув салон-вагон императорского поезда, генерал Иванов из губернаторского дворца вызвал к прямому проводу Хабалова.

Дежуривший у аппарата офицер передал: