Заговор генералов

- И о больной матери с маленьким братишкой подумай! У Александра сейчас забот невпроворот, семью он не потянет. С голоду и холоду мать и братишка твои помрут!

Она промолчала. Всхлипнула.

- Давай так: я буду писать тебе с фронта, ты мне будешь писать. Проверишь свое чувство... С бухты-барахты нельзя такое решать...

Ему почему-то представился первый ее образ, возникший в слепоте и так не соответствовавший реальному, - тоненький бледно-зеленый стебелек, который так легко сломать.

- Хорошо, - после долгого молчания проговорила она. - Обязательно напиши мне. Первый, чтобы я знала адрес. Мой запомнить просто: Полюстровский, дом 10. Дол-гинова Надежда.

Повернулась, приблизила снизу лицо с широко открытыми, светящимися в снежных сумерках глазами:

- Ты меня полюбишь, Антон. Я буду тебе хорошей женой!

Он подивился твердости ее голоса.

- А сейчас возвращайся в лазарет, отдохни перед дорогой. Я совсем не боюсь одна - каждую ночь хожу. Иди!

И даже подтолкнула маленькими ладошками в вязаных варежках.

И вот теперь, сидя у окна вагона, торопливо несшего его на юго-запад, Антон, вспоминая бурные события последних дней, непроизвольно и подсознательно испытывал чувство благодарности к девушке - будто невидимый источник излучал на него свое тепло.

Ход мыслей прервал ввалившийся в купе багровый, как из пожарного брандспойта изрыгающий струю перегара, драгун:

- Здравия желаю, поручик! У тебя свободно? Мои все в стельку! Го-го!

Он бросил на соседнюю полку чемодан, водрузил на столик штоф смирновской:

- Опохмелимся?.. Из Питера тикаешь? Лучше под германские пули, чем красной сволоте кланяться, в христа-бога душу!..

Достал из кармана походные стопки, развинтил. Наполнил до краев:

- Ко мне бы их, на пики! Го-го!.. За здоровье его величества государя императора!..

2

Родзянко, казалось, прибирал к рукам бразды правления.

Накануне, второго марта, под председательством назначенного им комиссара состоялось совещание банковских тузов. Комиссар призвал их оказать содействие новому правительству. Финансисты ответили единодушным согласием. Заявили, что всецело подчиняются думскому комитету. Постановили с одиннадцати часов сего дня открыть все банки для производства операций. Со своей стороны комиссар заверил, что будут приняты необходимые меры для охраны денежных хранилищ. Еще ранее вооруженные посты встали у Монетного двора в Петропавловской крепости и у Арсенала. Возобновили работу главпочтамт, центральный телеграф. Частично, прежде всего для нужд фронта, началось движение на железных дорогах.

Вчера же собрался совет съездов представителей промышленности и торговли, который вот уже десять лет объединял предпринимателей и купцов для представительства перед правительством. Неделю назад совет внимал князю Голицыну. Теперь он изъявил готовность "отдать себя в полное распоряжение" князя Львова. К этому же он призвал все биржевые комитеты, купеческие общества, заводчиков и фабрикантов, одним словом - весь торгово-промышленный класс России: "Забудем о партийной и социальной розни, которая может быть сейчас только на пользу врагам народа, теснее сплотимся вокруг Временного комитета!.."

Все это являло собой реальную силу и двигалось в нужном Михаилу Владимировичу направлении. Однако вне влияния оставалась стихийная масса питерского плебса, крестьянство и не подала голоса самая грозная и решающая в разыгрываемой комбинации "фигура" - действующая армия: те же пролетарии и селяне, но с винтовками в руках.

Кое-что Родзянке удалось сделать и на этом фронте. Одновременно с банкирами и предпринимателями вчера же, второго марта, заседали и питерские социалисты-революционеры. На первой своей легальной конференции они провозгласили "настоятельную необходимость поддержки Временного правительства", хотя и оговорив эту поддержку некоторыми условиями, и в то же время признали "настоятельно нужной борьбу со всякими попытками, подрывающими организационную работу Временного правительства". Конференция эсеров приветствовала вступление Керенского в правительство в звании министра юстиции "как защитника интересов народа и его свободы" и выразила свое "полное сочувствие линии его поведения в дни революции, вызванной правильным пониманием условий момента".

Судя по сообщениям из штабов фронтов, весь генералитет стоит за сохранение монархии, хотя некоторые против прихода к власти думцев. Генерал Сахаров изволил даже выразиться: "Разбойная кучка людей, именуемая Государственной думой, предательски воспользовалась удобной минутой для проведения своих преступных целей", а сам-де Родзянко "гнусная личность". Бог с ним, время образумит. Но и все они - конус горы. Вулкана. Пока еще спящего. Если же начнется извержение?..