Заговор графа Милорадовича

Утром 28 февраля Совет выпустил воззвание: «Приглашаем все население столицы немедленно сплотиться вокруг Совета, образовать местные комитеты в районах и взять в свои руки управление всеми местными делами.

Все вместе, общими силами будем бороться за полное устранение старого правительства и созыв Учредительного собрания, избранного на основе всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права».

Таким образом, Совет сразу обрел статус руководства всем массовым движением в столице.

Только в ответ на издание первого объявления Совета остальные думцы решились создать свой собственный выборный орган — Временный комитет Государственной думы, возложив на него «обязанность следить за развитием событий и принимать соответственные меры, вплоть до принятия на себя исполнительной власти, если бы это оказалось необходимым» — очень смело после более чем двенадцати часов развития революции!

В него были избраны в порядке популярности: М.В.Родзянко, В.В.Шульгин, В.Н.Львов, И.И.Дмитрюков, С.И.Шидловский, И.Н.Ефремов, М.А.Караулов, А.И.Коновалов, В.А.Ржевский, П.Н.Милюков, Н.В.Некрасов, А.Ф.Керенский и Н.С.Чхеидзе. Последний сразу же участвовать в этом органе отказался, предпочтя свое последнее место в Комитете председательскому посту в Исполкоме Совета.

Князь Г.Е.Львов и А.И.Гучков, не бывшие депутатами Думы, присоединились к деятельности Комитета в последующие дни.

Между тем, не только во всей остальной России, но даже и в нескольких сотнях метров от стен Таврического дворца мало кто понимал, что Дума попала в западню, а ее лидеры стали заложниками.

Практически всем, посвященным в существо прежних заговоров (таковых было заведомо не менее нескольких сотен человек), и всем, наблюдавшим в предшествующие полтора года борьбу Думы за власть (таковым было почти все взрослое грамотное население страны), могло казаться и действительно казалось, что события происходят под руководством думской оппозиции и по ее инициативе. Это недоразумение сыграло решающую роль в победе революции.

Родзянко и несколько его коллег ближе к вечеру 27 февраля ездили в Мариинский дворец, пытаясь закулисно сговориться с правительством, заседавшим в последний раз, и с младшим братом царя — великим князем Михаилом Александровичем.

Последний сам, плохо понимая, что происходит, позвонил к Родзянко и намекнул, что невредно бы поставить вопрос о переходе трона к нему — как раньше договаривались!

Тут приключилась смешная история: Михаил рассчитывал получить власть от Родзянко, а Родзянко — от Михаила. Не сумев разрешить эту проблему, они связались из Главного Штаба по прямому проводу со Ставкой.

Царь счел вмешательство младшего брата крайне неуместным и сообщил о немедленном выезде в столицу. После чего Михаил временно самоустранился от непосредственного участия в революции. Генерал

же Алексеев, присутствовавший при переговорах, убедился, что все происходящее в столице руководится Думой и придворной оппозицией!

Ряды защитников правительства в Петрограде, между тем, неудержимо таяли. Полковник А.П.Кутепов, случайно оказавшийся в столице в отпуске, командовал на Невском проспекте сборным отрядом из трех рот разных полков и до 7 часов вечера сдерживал наплыв восставших и просто публики. С наступлением темноты его воинство разбежалось от своего командира.

Последние защитники режима в числе нескольких сотен с орудиями и пулеметами собрались на Дворцовой площади. Их прогнал великий князь Михаил Александрович, проявив свою объективность и заявив, что их присутствие создает угрозу сокровищам Эрмитажа. Пришлось убраться в Адмиралтейство.

Туда же перебралось правительство из Мариинского дворца, занятого в 9 часов вечера восставшими солдатами.

Последним неофициальным шагом правительства стала просьба покинуть его ряды Протопопова — чтобы не раздражать публику!

Утром 28-го их всех выгнал из Адмиралтейства морской министр И.Г.Григорович, заявивший, что не может подвергать угрозе здание морского ведомства! — и все разбежались кто куда.

На этом военные действия на территории столицы по существу завершились, хотя еще многократно вспыхивала шалая стрельба.