Заговор против Ниховьева

Через мгновение ночь снова взорвалась. Буквально на этот раз. Ослепляющая вспышка света, палящий зной, и я только успел подумать, боже мой, пуля попала в один из бензобаков. Затем огромная рука подхватила меня и снова швырнула на землю. Хаотично я кувыркался во тьму, в тишину, в черную ночь.

Глава 3

Я медленно возвращался в сознание — медленно и мучительно. Первое, что я заметил, был грубый песок пустыни на моей коже и стук в голове, как будто стучал молот . Я принял сидячее положение и вздрогнул. Я растянул одно плечо. В остальном краткий полусонный осмотр моего тела убедил меня, что я в пригодном для использования состоянии.

Дрожа, я встал и огляделся. Взрыв отбросил меня примерно на десять футов. Последняя машина в ряду теперь представляла собой не что иное, как тлеющие руины. Чудом ни одна другая машина не пострадала. Местность выглядела как поле битвы. Тела были повсюду. Включая Гилли. Она не двигалась. Я подошел к ней по песку, опустился на колени и вздрогнул. Я опоздал, пытаясь спасти ее. Удавка перерезала кожу на горле и перерезала пищевод. Одна секунда, и она бы отделила ее голову от туловища.

Я встал и огляделся. Теперь все было странно тихо. Только вздох пустынного ветра. Ничего не двигалось. Потом я услышал это - стоны. Слабые, но ясные. Я выдержал несколько жутких мгновений поиска среди груды трупов, прежде чем нашел его — невысокого пухлого мужчину со светлыми волосами и раной в груди, достаточно серьезной, чтобы убедить меня, что ему осталось жить всего несколько минут. Если бы это было так долго. Что объясняло, почему он стонал. Но не почему он улыбался.

Я опустился на колени рядом с ним. Его глаза, уже остекленевшие от надвигающейся смерти, моргнули и повернулись ко мне. Улыбка стала шире.

— Смерть, — пробормотал он. «Честь… удовольствие… смерти… наконец».

Его голос стал неразборчивым. Я приблизил ухо к его рту. Слова пришли с ужасным усилием, теперь только шепотом, но с ужасным тоном довольства... неужели это триумф?

— Скоро… скоро… умру. Повсюду... весь мир мертв... апокалипсис... последний и..."

Его глаза задрожали еще сильнее. Я сделал усилие, чтобы понять его. '...полный триумф... Могучей Матери!' Последние слова прозвучали как удар, удивительно мощный и сильный. Я оторвался от его лица. На мгновение он открыл глаза, и его улыбка стала шире. Затем его глаза закрылись, а голова безжизненно покатилась набок.

Я медленно встал. Пустынный воздух стал еще холоднее, и я дрожал. Но не только от холода. Мужчина казался счастливым. К счастью, он умер.

Я знал людей, готовых умереть ради какой-то цели. Я видел фанатиков, которые были счастливы умереть ради определенной цели. Но быть счастливым умереть, самому умереть? До того, как в его груди была пробита дыра, мужчина выглядел молодым и здоровым .

Это было неправильно. Это было безумно, гротескно, причудливо. И ужасно. Например, выражение яростной гордости на лице лидера, когда он туго натянул удавку на тонкую, белую, гладкую шею Джилли. Во мне закралось чувство отвращения и гнева. Я стиснул зубы и мысленно призвал меня к действию. Я бы не стал высоко ценить Джилли и ее образ жизни в прошлом и настоящем. Но никто не заслуживал такой смерти. И никто другой не имел права наслаждаться этим таким образом. Это был случай, который лично меня бы заинтересовал.

Я развернулся на каблуках и решительно пошел к передней машине. Первое, что мне нужно было сделать, это выбраться отсюда. Восемь трупов мужчин и женщина вокруг обгоревшего остова машины, грохот которой, без сомнения, был слышен на многие мили вокруг, мне со временем составят компанию. И я не мог дать объяснения, которые должны были быть даны. Не обошлось и без привлечения AX и привлечения к нему внимания общественности.

Мне повезло. Ключ был в замке зажигания, что делало изнурительные поиски среди трупов излишними. Я повернул его, и двигатель начал реветь. Через полчаса я снова оказался на главной дороге, ведущей в Рено. Я последовал по ней, пока не нашел место, где у дороги возвышалась высокая песчаная дюна. За этой дюной я оставил слишком бросающуюся в глаза патрульную машину. В полукилометре я остановился и стал ждать. Солнце взошло и разлило по песку ярко-малиновое сияние. Воздух уже начал прогреваться. Я почти этого не заметил. Я нетерпеливо ждал.

Мне повезло. Через пятнадцать минут меня подобрал водитель грузовика. Еще через двадцать минут он высадил меня в центре Рино, перед заправочной станцией. Я воспользовался уборной на заправке, чтобы смыть пятна крови с лица и рук — водитель грузовика, явно сонный от усталости, не удосужился меня рассмотреть — поправил пиджак и галстук, как мог, и перешел улицу, чтобы компания по аренде автомобилей, где я арендовал Ford на свою кредитную карту. «Сегодня здесь большие дела», — сказал сотрудник, закончив заполнять документы и вручая мне ключи. 'Слышал об этом? Группа парней ворвалась в казарму государственной полиции в нескольких милях отсюда. Захватили четыре патрульные машины и кучу обмундирования. Все в волнении.

— Ага, — сказал я, отворачиваясь. — Я слышал.