Загробный мир. Мифы разных народов

Спутники добрались до храма, и фигура Божьей Матери пояилась в потоке света, лившегося из окна. Но вдруг из темной глубины появилось чудовище со свиными ногами и губами поперек всего живота и двинулось к Таисии. Та в ужасе узнала свою душу, забывшую облик Божий. Стефан отстранил чудовище со словами, что Таисия еще не умерла и может покаяться.

...

Больная очнулась в жару и отчаянии, предчувствуя смерть и погибель, но молитва спасла ее, жар спал, и Таисия поведала людям о своем видении.

Обмирания в фольклоре

...

Немало текстов обмираний было собрано в фольклорных экспедициях в Полесье. Польский исследователь К. Мошинский [27] записал в 1914 году рассказ Агаты Сугреевой, которая тяжело болела и обмирала.

Агата Сугреева вспоминает:

Когда я лежала, ко мне пришел человек и сказал:

«Пойдем со мной!» – «А как же я вернусь назад?» – «Коли Бог даст, то вернешься!»

Я схватилась за мужа, чтобы он меня удержал, но ни он, ни дети не пожалели меня. Тот человек подвел меня к порогу, я оглянулась на пороге и, как вышла в сенцы, так и загорелась вся, как загорается бумага. И поднялась вверх, а потом опустилась и стала на снегу. И снова тот человек стоял рядом, а затем повел меня на восход солнца (то есть на восток). Нет ни лесу, ни хат, ни изгороди, только белый свет и снег, снег, снег. Как иду, так и падаю за провожатым. Привел он меня к высокой горе и говорит: «Лезь за мной!» – и сам быстро пошел вверх. Я лезла, лезла на ту гору, но не поспевала за ним и даже башмаки сбросила…

Слезли мы с той горы на зеленую травку. Там шеренгами стояли солдаты, я прошла сквозь двойной строй и попала в темный лес – одна земля, а неба не видно. Перешла его, вышла на широкую дорогу. Иду я, и идут большие души. Поздоровались, и они сказали, кто за какой грех [терпит наказание]. Затем шли средние души и сказали то же самое. Дальше идут маленькие, с локоть, и летят – как комарики (утром родились – вечером померли), и тоже говорят, «что за что грех».

Подошла я к большому дому. Вышел старый дед, я думала – мой отец, хотела за руку его взять, а потом поняла, что не он. Тогда подошли мужчины и начали танцевать вокруг меня. Я отвернулась от них, но тут стали танцевать вокруг простоволосые женщины, и волосы у них разлетались. Вдруг слышу: «Сакарека!» (а Сакарека – женщина у нас была, что в тот год умерла, а жила она все с чужими мужьями, а не со своим). И думаю: «Что ж ты тут делаешь?» А посредине дома стоит большая кадка, а над кадкой колесо, и распята эта Сакарека на колесе руками и ногами. Колесо крутится, окунается в смолу и пищит: «Сакарека!..» Это был ад. Смотрю, какая-то женщина стоит надо рвом, и смола течет с нее в этот ров; она уже совсем падает в этот ров, одна голова осталась. А дальше – огненное озеро и посередине человек, что пчел драл; два улья висят и по ушам его бьют. Прошла я это огненное озеро, иду уже вдоль песчаного моря, а там души выныривают из песка и говорят: «Господи, слава тебе!»

Наконец, я подошла к воротам, прилегла у ворот, и тут вошла Смерть: два зуба наверху, два внизу и платок над щеками без мяса. Я стала умолять и просить, и Смерть отошла, а я встала тогда и пошла дальше по дорожкам через ад. Видела молодок, не сохранивших верность в браке, увидела парня, на которого падала кладка снопов, а он стоял и поддерживал ее. Были тут и другие души, у которых не могла узнать, за что они наказаны, так как они не отвечали. Были две молодки, которые давали друг другу свое молоко, выливая его в бездонную бочку. Были и женщины, таскающие камни. Наконец, кто-то показал мне дорогу домой, и я вернулась на этот свет.

...

На третий год Агате приснилось, что она нашла те башмаки, которые оставила под горой.

«Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу…»

...