Загубленная любовь

Понятия не имею, понимал ли регги солист, что Гаррет своим выпадом насчёт «Роллинг Стоунз» втягивал нас в определённую словесную пикировку. Мой друг продолжил тем, что впечатлил всех своим традиционным заявлением «Я вам знахарь, а не дилер», после чего добрых двадцать минут разъяснял, что современный человек находится в непрерывном стрессе из-за чрезмерной стимуляции, и единственное лекарство от этого — регулярно колоть герик. Аудитория Гаррета сочла его утверждение воодушевляющим, но по-моему, они так и не поняли, что он искренне и горячо верил в довод, который привел им. В ходе своей речи Гаррет вплёл множество своих излюбленных теорий, преподнося их как нечто совершенно новое. Пожалуй, самой лучшей фразой, сильнее всего зацепившей их, был обычный ответ Гаррета наркоманам, которые выпрашивали у него герыч в долг, а именно: «никто не хочет платить за наркоту, от которой уже кайфанул».

Туда-сюда между взрывами смеха передавались косячки, и по мере того, как Гаррет чесал языком, все будто забыли, что мы тут укрылись от побоища. Довольно долгое время всё так себе и шло, а когда всё кругом несколько успокоилось, мы отодвинули динамики, которыми была забаррикадирована дверь. Вышли в зал — там словно бомба взорвалась. На улице возле Эклэм-холла было немало разбитых машин. Копы старались держаться подальше от ситуаций подобного рода, пока не убедятся окончательно, что всё действительно спокойно. Если есть хоть какая-то возможность избежать опасностей, вся эта мразь обязательно ею воспользуется. Они трусливы и одновременно обладают властью — совершенно омерзительная комбинация. Однако мы с Гарретом на всякий случай решили свалить отсюда, пока на горизонте чисто. Инцидент, который я описываю, произошёл за несколько месяцев до того, как мы укрылись в доме 104 на Кембридж-гарденс, а в то время мы с Гарретом снимали на двоих комнату возле станции Квинсвэй. Перед тем, как отправиться туда, мы решили завернуть к Ронни и Бонни, проверить, дома ли они. Нам не сразу удалось до них достучаться, на это потребовалось некоторое время, а когда нам это всё-таки удалось, мы ширнулись вместе с ними, а потом вырубились. К себе на квартиру мы добрались только на следующий день. С Ронни и Бонни мы словно отступали в прошлую эру, но то, что происходило в Эклэм-холле безусловно было реальностью, с которой приходилось иметь дело семнадцатилетним паренькам вроде моего Ллойда. Теперь жизнь в героиновых кругах Лэдброк-гроув гораздо тяжелее, чем когда-либо. С этими постоянными переделами территорий дела, похоже, шли к тому, что наркоманов перебьют раньше, чем они перемрут от передоза. Шестидесятые ушли окончательно и бесповоротно; неприкрытый эгоизм уничтожил всю ту солидарность, что когда-то была свойственна наркоманам; и наш мирок стал жестоким, и эта жестокость всё сильней. Я рада, что уже не молода, и очень надеюсь, что Ллойд достаточно крут, чтобы пережить эту эпоху падения нравов. Набирающая силу Тэтчер[204]

— симптом, а не причина того, что сейчас в Лондоне всё не так.

Младший ассистент по промоушену на восточном побережье