Закат христианства и торжество Христа

После принятия канонов христианства догмы и институты церкви практически не менялись, а любую литературу, противоречащую официальной догматике, уничтожали. Лишь немногие тщательно прятали ее, чтобы уберечь от уничтожения. Вот почему вышеописанные находки в Наг-Хаммади и Кумране — это действительно Благие Вести, донесенные до нас подлинными подвижниками, не пожелавшими смириться с путами церковной структуры.

Огосударствление превратило христианство в тоталитарную секту с профанной системой верований. Высокодуховное мистериальное учение Иисуса церковь трансформировала в тоталитарную иерархическую систему управления, основанную на особой роли духовенства. Увы, со временем римско-византийский культ императоров восторжествовал в христианском мире.

Кстати, в других мировых религиях, таких как буддизм или индуизм, «огосударствление» не привело к отказу от духовных практик и необходимости достижения просветленного состояния (Дзэн, Адвайта).

Причиной упадка христианства стало то, что по мере его распространения испарялся мистериально-мистический дух учения — то просветленное состояние души, в котором пребывал сам Иисус. Даже апостолам не удалось достичь такого состояния, а через несколько поколений от изначального христианства осталась только выхолощенная вера в прощение и спасение, обещанные праведникам.

Иисус Христос являл пример того, как при жизни обрести Царствие Небесное, а его незадачливые ученики призывали во всем довериться церкви: дабы спасти душу от неофитов теперь требовалось просто верить в Бога и отстегивать десятину церкви, выступавшей посредником в «финансовой» сделке с Богом.

Христианство предложило бесплатный сыр тем, кого в мистериях и близко бы не подпустили к сакральным знаниям. Не удивительно, что такая удобная религия очень быстро набрала популярность (Мэнли П. Холл).

Окончательный статус христианства как государственной религии Рима был установлен только императором Феодосием I. Вслед за этим язычество было официально запрещено, и началась история массового и насильственного обращения язычников в новую религию.

Приняв христианство, Константин, Юстиниан и Феодосий, высоко ценившие единство империи, заложили динамит не только в основание новой религии, но и под грядущее православие: пресловутая «симфония» государства и церкви была глубоко антихристианской и антицерковной утопией, разрушавшей границу между государством и церковью, а точнее — с делавшей вторую заложницей первого: рухнула империя, а вместе с ней и церковь, выстроенная по законам рабства, а не любви.

При Юстиниане цезарепапизм окончательно восторжествовал, причем не в виде подчинения церкви государству, но, хуже того, в виде слияния церкви с миром, замены церкви государством. На языке Юстиниана, царство не просто взяло верх над священством, но поглотило и заменило его. В Византии случилось непоправимое для церкви: само государство стало священной и абсолютной формой мира, его смыслом и оправданием. Протоиерей Александр Шмеман в «Историческом пути православия» констатировал:

Император не увидел церкви и потому всё понимание христианского мира вывел из ложных посылок.

В «синтезе» Юстиниана Церковь как бы растворяется, из государственной психологии окончательно исчезает сознание ее коренной «иноприродности» миру и Царству. Первая глава в истории христианского мира завершается победным возвратом в него языческого абсолютизма.

Настоящая трагедия Византийской Церкви не в произволе царей, не в грехах и падениях — о на, прежде всего, в том, что настоящим «сокровищем», безраздельно заполнившим ее сердце и всё подчинившим себе, — стала сама Империя. Не насилие победило церковь, а соблазн «плоти и крови», земной мечтой, земной любовью завороживший церковное сознание.