Закат христианства и торжество Христа

Удивительно, как охотно люди сражаются за религию и как неохотно живут по ее предписаниям.

Г. К. Лихтенберг

Церковь тем постоянно и держится, что она — враг прогресса и ставит рогатки на его пути. Но как только прогресс побеждает, она спешит причислить это к своим заслугам. Всё, что церковь проклинает, — живет; всё, чему она противится, — расцветает.

М. Твен

Я не хочу, чтобы мой читатель получил от меня превратное впечатление о Средневековье как «темных веках» человечества. Нет, я люблю эту эпоху, когда повсеместно открывались университеты, закладывались основы наук, строились величественные храмы, развивалась куртуазная культура, люблю эпоху, о которой ваганты и трубадуры слагали прекрасные стихи. Не будь Средневековья, современному туристу нечего было бы смотреть в Европе — разве что доходные дома и здания из стекла и бетона…

Средневековье — это эпоха Данте, Джотто, Роджера Бэкона, Рабле, Фомы Аквинского, это великая церковная музыка, многочисленные празднества, маскарады и карнавалы, народная смеховая культура, парламенты Исландии и Британии, республика Венеция, Билль о правах, зарождающаяся свобода и растущее человеческое достоинство. Рабле — яркое свидетельство возможности подвергать осмеянию всё и вся — даже христианскую церковь, пародии на которую разрешались ею самою в один из карнавальных дней. Я готов петь осанну этому времени, еще не знавшему геноцида, тоталитаризма и ксенофобии XX века, но занятому созданием соборов и университетов. Достаточно сказать, что в конце XV в. в Западной Европе насчитывалось 65 университетов, в создании которых участвовала церковь. К тому же католическая церковь обеспечивала единство европейской цивилизации — весь образ жизни, нравы, мировосприятие, мышление, сознание средневекового человека определялись христианской религией, а в искусстве и литературе преобладал образ христианского Бога…

Но… справедливости ради надо заметить, что духовный взлет человечества, начавшийся в эти времена во многом благодаря христианской культуре, был отравлен христианской же церковью — гонениями, удушением прав и свобод личности, подавлением индивидуальности человека, кострами инквизиции, беспощадной охотой на ведьм, жутким подавлением сознания народных масс.

Это была переходная эпоха со всеми ее плюсами и минусами, причем ее достижения все еще питают человеческую культуру, тогда как непотребства «темных веков» бледнеют и отходят в тень по сравнению с масштабами мясорубки Нового времени, этого уродливого детища эпохи Просвещения, Французской революции и «торжества разума»…

История средневекового христианства — это во многом история взаимной ненависти, вражды, раздоров, войн, межнациональных и церковных расколов. Главный раскол 1054 года, как и все последующие, нарушали один из основополагающих заветов Христа, пришедшего в мир, чтобы рассеянных «чад Божиих собрать воедино», дабы обеспечить единство нового народа Божьего. Грех и трагедия разделения, непримиримости и вражды сделали саму церковь антихристианской, если не сказать — антихристовой: любовь сменилась враждой, ненавистью и анафемами. Не столь важно, чья вина в разделении церквей на западную и восточную преобладала, важно то, что на смену христианским ценностям и там, и здесь пришло дьявольство церковного властолюбия и корыстолюбия.

Ужас разделения церквей в том, что на протяжении веков мы не встречаем почти ни одного проявления страдания от разделения, тоски по единству, сознания ненормальности, греха, ужаса этого раскола в христианстве! В нем доминирует… почти удовлетворение разделением, желание найти все больше и больше темных сторон в противоположном лагере[205].

Вместе с разделением церквей учение о церкви заменило доктрины церковно-государственной идеологии, а Отцы Церкви стали отцами разделенных церквей. При этом восточная церковь не только не предотвратила упадок Византии, но своей сервильностью и внутренними кризисами лишь содействовала ему.