Закат христианства и торжество Христа

Православная церковь всегда внедряла в сознание русских, что, в отличие от католичества, никогда не прибегала к уничтожению инакомыслящих, ограничиваясь епитимьями и отлучениями, но, как мы увидим, это — бессовестная ложь, опровергаемая как историческими документами, так и практикой пыточных камер Ивана Грозного и Петра Великого. На самом деле с учетом культурной отсталости страны и огромной роли абсолютизма и тоталитаризма в истории России масштабы инквизиционных процессов здесь многократно превосходили западноевропейские. Насилие играло в истории России огромную роль на всех этапах ее истории, а поскольку после крещения Киевской Руси церковь была едина с государством и властью, то можно констатировать единство тоталитарной имперской идеологии с практикой русской православной церкви. Начав свою деятельность как опора абсолютизма и гонительница прогресса, науки, демократических преобразований, русская православная церковь (РПЦ) стала к настоящему времени оплотом дремучести, реакции, авторитаризма, а заодно и рассадником ксенофобии и антисемитизма.

Для сокрытия масштабов православной инквизиции в России широко использовались цензура и запреты. В конце XIX в. цензурой были запрещены работы В. С. Соловьева и В. Г. Короленко[224]. Лишь в годы первой русской революции историк А. С. Пругавин впервые познакомил русское общество с инквизиционной деятельностью монастырских застенков[225]

. Основанные на обширных архивных материалах работы вызвали широкий общественный отклик. Журналы того времени писали, что со страниц книг А. С. Пругавина «веет ужасами инквизиции» и если инквизиция отошла в область преданий, то монастырские тюрьмы представляют современное зло. Даже в XX в. издевательства над церковными диссидентами сохранили специфические черты человеконенавистничества и жестокости.

Историки считают, что начало инквизиции в восточной церкви было положено еще во времена императора Феодосия в Константинополе (IV в.) и что православная инквизиция существовала не только в Византии и Древней Руси, но сохранилась вплоть до конца XVIII в.

Грамота, данная царем Федором Алексеевичем на учреждение в Москве Славяно-греко-латинской академии (1682), гласила: «А от церкви возбраняемых наук, наипаче же магии естественной и иных, таким не учити и учителей таковых не имети. Аще же таковые учители где обрящутся, и оны со учениками, яко чародеи, без всякого милосердия да сожгутся». В указе о создании этой академии сожжения назначались за многие виды религиозных преступлений:

Из разных вер и ересей к нашей православной восточной вере приходящих и оную приемлющих, всех вписати в книги и отдати блюстителю училищ с учителями, дабы они их в хранении нашей православной веры и церковных преданий наблюдали, и кто из них како житие свое в ней препровождает, и крепко ли и цело ону и церковные предания содержит, известие имели. Аще… же кто явится в держании своей прежней веры или ереси, из нее же пришел есть к православной вере, а нашей веры в хулении, и таковый да сожжется без всякого милосердия.

Далее перечислялись многие категории лиц, подлежащих уничтожению «академиками» безо всякого милосердия: вероотступники, богохульники, хранители польских, латинских, немецких, лютеровских, кальвиновских и прочих еретических книг:

Аще кто от чуждоземцев и русских людей при пиршестве, или во ином каковом ни буди месте, при достодолжных свидетелях, православную нашу христианскую веру или церковные предания хулити и укорительная каковая словеса о ней глаголати имать, и таковаго на суд во оном деле отдавати блюстителю училищ со учителями. И аще кто в хулительстве нашея веры, или церковных преданий во укорительных словесах по суду явится, или во отрицании призывания святых в помощь, и святых икон поклонения и мощей святых почитания обличится, и таковый без всякого милосердия сожжен да будет.