Закат созвездия Близнецов

Они удалились. Катя продолжала вести светскую беседу. Ну вот, еще один тип с вопросами. Всем чрезвычайно интересно, как это она жила в России и ничего не знала о своем происхождении. А тетя Герли, кажется, рада всему происходящему… Тут Катя заметила, что та побледнела, на лбу выступили капельки пота. Наверняка празднование дня рождения утомило ее. Тетка всегда была выносливой, но все же не следует забывать о ее почтенном возрасте.

— Тетя Герли, вам нехорошо? — спросила Катя, подходя к Герлинде, которая, как ей показалось, покачнулась. И Евы нет рядом!

— Нет, моя милая, все в полном порядке, — сказала, проводя рукой по лицу, Герлинда. — Мне на секунду стало дурно, голова закружилась… Но все уже прошло.

— Может быть, вам стоит прилечь? — участливо сказала Катерина, но Герлинда отвергла это предложение: — Я не могу оставить гостей одних. Нет, нет, Катя, все в полном порядке, я уже чувствую себя нормально. И разреши представить тебя моей старинной подруге, госпоже Алисии Фокс из Нью-Йорка…

Кате пришлось снова включиться в разговор, причем на этот раз мобилизовать свои знания английского. Алисия почти не говорила по-немецки, она знала Герлинду еще со времен Второй мировой.

— Ваша тетя — чудесная женщина, — говорила гостья. Катя кивала головой, улыбалась и одновременно следила взглядом за тетей Герли. Та, как ей показалось, пошатнулась, но один из мужчин галантно подал ей руку. Ей же на самом деле плохо! А ни она сама, ни кто-то другой этого не замечают! И тетя Герли ни за что не позволит уговорить себя покинуть Рубиновый зал и прилечь! Ведь этот прием — такое напряжение!

Катя слушала и поддакивала, и вдруг разом все изменилось. Тетя Герли, которая разговаривала с гамбургской сенаторшей по делам культуры и знаменитым оперным певцом из Вены, внезапно выронила бокал из темно-синего стекла, который держала в руках. Бокал полетел на ковер, ножка его треснула, он разлетелся вдребезги. Все в мгновение ока стихли, все взгляды были направлены на Герлинду. Дальнейшее происходило одновременно быстро и чрезвычайно медленно, как будто кто-то показывал гостям замедленную съемку. Тетя Герли схватилась за горло, она что-то прошептала, затем произнесла срывающимся голосом:

— Мне трудно дышать… Боже мой, у меня все так и горит… Я умираю!

Затем ее руки судорожно рванули бесценное ожерелье, черные жемчужины посыпались на пол с мерным страшным стуком. Герлинда сделала несколько шагов назад, покачнулась. К ней бросились певец и сенаторша, которые хотели ее поддержать, но не успели, и Герлинда со стоном упала на ковер.

Все оцепенели, но только на мгновение, которое, казалось, тянулось целую вечность. Гости ожили, подбежали к Герлинде, Катя бросилась к тетке. Та лежала на ковре, ее тело сотрясали судороги. Кто-то, достав мобильный, уже вызывал бригаду неотложной помощи. Среди гостей оказался врач, знаменитый пластический хирург. Он склонился над Герлиндой. Катя с ужасом смотрела на страдания тети. Боже мой, да что же это такое!

— Сердечный приступ… — говорили вокруг, Катя чувствовала, что сейчас заплачет. Лицо тети Герли посинело. Неужели… Неужели это конец? Смерть в день своего рождения! Может быть, доктору удастся спасти Герлинду? Но судя по тому, как тот качает головой, его усилия не помогают.

Внезапно Герлинда что-то крикнула — и стихла. Врач стал немедленно делать ей непрямой массаж сердца, гости заохали. Появилась и ничего не понимающая Ева, бледная, взволнованная.

— Катрин, что произошло? — спросила она. Катя ничего не ответила. Она смотрела на Герлинду, лежавшую на ковре. Надежды нет. Она видела, что все реанимационные меры не дают положительного эффекта.

— К сожалению… госпожа Ван Райк скончалась, — сказал врач, поднимаясь с колен. — Уже прошло почти десять минут с момента остановки сердца, мне не удается возобновить работу сердца. Так что все остальные действия бессмысленны, уже начинается смерть мозга… Она умерла, примите мои самые искренние соболезнования.

Катя не могла слышать эти ужасные слова. Приглашенные, разбившись на группки, шептали:

— Какая трагедия… Но ей исполнилось восемьдесят четыре… Конечно, сердечная недостаточность, что же еще…

Затем приехала и реанимационная бригада, уже второй раз за две недели. Как и в случае с Кристиной, они констатировали смерть. Госпожа Герлинда Ван Райк умерла в двадцать один час пятнадцать минут. Катя слышала тихий разговор пластического хирурга с врачом бригады.

— Разумеется, я давно не практикую в области неотложной медицины, моя специализация — пластика лица, но все же… Эти симптомы совершенно непохожи на симптомы инфаркта или инсульта. Понимаете, эти судороги, пена… Нет, нет, я готов заявить под присягой, что госпожа Ван Райк умерла не от сердечного или мозгового инфаркта. Это что-то другое… Что именно, не мне решать, но, думаю, необходимо поставить в известность власти и, скорее всего, провести аутопсию. Да, я с вами полностью согласен, поговорите с ее родственницами, эти две милые девушки-близняшки…