Закат созвездия Близнецов

И стильно! Никаких следов — а человека нет. И все его деньги достаются тебе. Или умирает твоя лучшая подруга, которая возомнила себя твоей соперницей. В жизни Евы было и такое. Был и настырный злобный учитель в школе, который упорно не хотел признавать талантов юной Евы. И подлый бандит-шантажист. Но все это — детские шалости. Теперь наступает иная пора!

Тонкие пальцы остановились на коробочке, в которой лежали всего три светло-желтые горошины, похожие на витамины. Одной хватит, чтобы Катя внезапно… Ну ладно, Алексей запретил Еве что-либо предпринимать, однако она и сама в состоянии принимать верные решения. Конечно, если одна смерть будет следовать за другой, то это возбудит подозрения. Но она же не дура, чтобы убивать часто. И, тем более, она использует совершенно различные яды, с разным действием и разными симптомами.

Да, именно этот яд. Его использовали в средневековой Испании неверные жены, которые, устав от общества занудных, старых мужей, становились веселыми и богатыми вдовами. Впрочем, кажется, этот же яд использовал и один английский лорд, живший в конце эпохи королевы Анны и сменивший за три года пять супруг, все моложе его лет на тридцать. Лорда изобличили, однако он не желал попасть в тюрьму или на эшафот, поэтому предпочел проглотить вот такую желтую горошину.

Но ее никто не поймает, она соблюдает меру и осторожность. Решено, сестренка Катюша попробует именно испанский яд. Не надо спешить, но не следует и затягивать. Всему свое время…

Довольная выбором, Ева отправилась в постель и мгновенно заснула, как это с ней всегда и бывало. Ее никогда не мучили кошмары или терзания совести. Ева Ван Райк была на редкость здоровой девицей двадцати четырех лет.

Катя проснулась рано. Она приняла душ и вышла в коридор. Эта вилла такая огромная! Можно и заблудиться, если не знать, по какому именно коридору идти и на какую лестницу сворачивать. Поплутав минут пятнадцать, она вышла к кабинету тети Герли. Госпожа Ван Райк уже была на ногах. Облаченная в безукоризненный костюм сиреневого оттенка, с аметистами на шее, она выглядела великолепно.

— Вижу, что ты, Катя, как и я, ранняя пташка. Доброе утро! А вот Ева, наоборот, сова, может спать до трех пополудни. Что ж, даже у близнецов привычки могут быть разные.

Герлинда пригласила ее к столу, который был накрыт в большом помещении. Там же их ждала верная Кристина. Секретарша, проигнорировав Катерину, подала Герлинде папку с документами:

— Госпожа Ван Райк, здесь те письма, о которых вы вчера говорили.

— Молодец, — похвалила Герлинда. — Кристина — великолепная подмога для меня. Без нее я бы не знала, что и делать. А теперь все к столу!

Кристина зарделась. На завтрак подавались свежие ароматные булочки, кофе, а также конфитюр, масло и сыр. Катя привыкла к корнфлексу, однако побоялась сказать об этом. В Белом замке были свои традиции!

— Ну что, моя дорогая, сегодня у нас напряженный день. Я хочу ознакомить тебя с моей фирмой, затем, как ты сама желала, мы заедем в лабораторию вместе с Евой, чтобы лишний раз генетики подтвердили ваше несомненное родство. И первая встреча с прессой… Не бойся, журналисты будут добрые, Карл-Хайнц отберет самых лучших.

— И еще я хочу навестить могилу Ютты, — сказала Катя.

Герлинда одобрительно улыбнулась:

— Я так и знала, что ты пожелаешь навестить ее. Ева, увы, там почти не бывает. Но ее нельзя упрекать, бедная девочка была так расстроена, когда Ютта умерла. Это стало для нее таким ударом! Говорит, что не может приблизиться к могиле матери, ей это психологиче ски очень тяжело. Ладно, заедем в Ольсдорф, навестим мою племянницу!

Катя поразилась — она часто бывала на Ольсдорфском кладбище, когда жила у Бригитты, да и потом наведывалась в это место, полное скрытой тоски и покоя. Возможно, проходила мимо могилы Ютты. И не подозревала, что там — ее мама.

Позавтракав, Герлинда внимательно оглядела Катерину и сказала:

— Тебе следует переодеться. Ах, больше нарядов нет? Ну, это не проблема, мы купим тебе все, что пожелаешь. А теперь в путь!

Они отправились в город на старом, внушительном «Мерседесе». Машину вел пожилой шофер. Первым делом они заехали на кладбище. Герлинда вывела ее к скромной серой гранитной плите. «Ютта Франке. 11 мая 1954 — 29 августа 2000». Катя поразилась — Ютта умерла день в день, ровно за два года до того, как маму Дашу сбила машина. Неужели это судьба?

— Ева так плакала, она никак не могла успокоиться, бедная, бедная девочка, — говорила Герлинда. — Я, конечно, думала, что первой они похоронят меня, но все получилось иначе. Впрочем, Ютта чем-то напоминала мне Фелицию, и не только внешне. Такая же покорная, готовая смириться с любыми, даже самыми страшными, обстоятельствами. А вот Ева, кажется, совершенно иная.

Катя постояла около плиты. Ей так бы хотелось познакомиться с Юттой, но это невозможно.

— Поехали, Катя, нас ждут другие дела, — произнесла в нетерпении Герлинда. Катя заметила, что посещение кладбища угнетало Ван Райк. Они снова оказались в салоне «Мерседеса» и двинулись в центр.