Захваченный Храм

"Беспрецедентно было такую партию товара допустить, - согласился Йода, заметив удивление Куай-Гона. - Все еще Совет считает, что это было лучшее решение. Две звездные системы увязли в конфликте из-за этого груза. Соглашаться на мирные переговоры не хотели они пока нейтральная сторона не примет груз. Почти все пришли к выводу, что лучше было бы заключить мирный договор. Если бы тогда кто-нибудь сказал, что Храм уязвим, война бы настала". Голос Йоды стал тише из-за беспокойства: "Большая война настала бы, Куай-Гон. Множество сил альянса расположено в этих системах".

Куай-Гон переваривал полученную информацию. Часто его поражало, что даже когда Храм являлся убежищем, он оставался впутанным в многочисленные замысловатые связи с галактикой.

"Нет времени, чтобы тратить его попусту, - сказал он Йоде. - Я начну с Мироу Дэрун. Я должен узнать как Брук и этот незваный гость перемещаются по Храму и остаются незамеченными. Мне нужно скоординироваться с Таллой".

Йода прищурился и поглядел на него: "А Оби-Ван?"

"Совет приказал Оби-Вану находиться в стороне от всего этого", - удивленно ответил Куай-Гон.

"Предвижу я, что мальчик снова найдет способ оказать свою помощь", - сказал Йода.

"А я должен отказаться?"

Йода покачал рукой: "Непосредственно вовлекать мальчика не следует. Но препятствовать этому не буду я".

Куай-Гон угрюмо улыбнулся и ушел прочь. Это был противоречивый совет, типичный для Йоды. Однако совет Мастера всегда, так или иначе, имел гениальный смысл.

Куай-Гон срезал путь через Комнату Тысячи Фонтанов, чтобы быстрее добраться до кабинки лифта, которая доставила бы его прямиком в технический центр. Он шел, сосредоточившись на проблеме, целенаправленно по виляющим тропинкам, чувствующим движение только его одного.

Затем он увидел разрушенный мост, на котором произошла атака на Йоду.

Куай-Гон остановился, его взгляд сосредоточился на раздробленном мосту, а мысли внезапно ушли в прошлое. Год назад у него была миссия, в которой он должен был остановить тирана, чтобы последний не захватил мир во Внешнем Кольце. Стратегия тирана базировалась на несложной формуле: Подрыв + Деморализация + Беспорядок = Опустошение.

Это послужило примером, решил Куай-Гон. Воры следовали этой формуле. Подрыв: мелкие воришки нарушили расписание занятий и мероприятий. Деморализация: кража Целебных Огненных Кристаллов и из-за атаки на Йоду многие ученики могли потерять смелость. Беспорядок: дефект вентиляционной системы, брешь в системе охраны и разрушение одного из главных турболифтов означало, что Джедаи должны сфокусироваться на том, чтобы Храм продолжал свое функционирование. Действовала ли та же самая формула зла, для того чтобы обезоружить Храм? Тот тиран умер, был убит год назад, но мог ли он успеть распространить свою формулу зла?

Внезапно Куай-Гон почувствовал сильное беспокойство в Силе. Оно рассекало воздух перед ним. Казалось, что твердые скалы впереди замерцали.

Темная сторона была здесь.

Это чувство не исчезало. Фонтаны продолжали течь, мелкие брызги от бегущей воды все еще охлаждали его щеки. Он внимательно осматривал окружающее пространство, замечая каждый лист дерева, каждую тень. Но ничего непривычного не заметил.

Он знал, что кто-то здесь был.

Оби-Ван решил, что ему необходим новый комлинк. Что если опять что-нибудь приключится перед его глазами, а ему нужно будет позвать на помощь? Или допустим, что Куай-Гон или Совет поменяют свое решение и станут нуждаться в его помощи?

"Это могла бы быть полезная идея, но у меня, его нет, - подумал Оби-Ван. - Я должен думать как Джедай, даже если Совет не нуждается во мне".

Вместо того чтобы направиться к своей комнате, Оби-Ван пошел в техотдел. Он был уверен в том, что Мироу Дэрун разрешит взять ему новый комлинк.

Впереди он заметил, как хорошо знакомый силуэт шагнул в фойе, жуя фрукт муджа и громко чавкая. Это была Сири, сокурсница. Он не очень хорошо ее знал, но она была лучшим другом Брука. Может быть, если он задаст ей несколько вопросов, она сможет сообщить некоторые важные сведения о Бруке. Он сможет вернуться к Совету с важной информацией.

Он выкрикнул ее имя, и она остановилась и повернулась к нему. Сильное влияние ее голубых глаз било как волны. Всегда поразительно выглядев, она не любила когда кто-нибудь комментирует ее внешность. Ее светлые волосы всегда были коротко стрижены, чуть касаясь ее лба. Наверное, она выбрала мальчишеский стиль, чтобы не так ярко выделяться своею красотой, но вместо этого она только привлекала внимание своими интеллигентными глазами и яркой кожей.