Заклятая дружба

Шеф политической разведки гитлеровской Германии В. Шелленберг в своей книге «Лабиринт» подробно останавливался на этом сюжете. «От одного белогвардейского эмигранта, генерала Скоблина, Гейдрих получил сведения о том, что Тухачевский, маршал Советского Союза, участвовал вместе с германским Генеральным штабом в заговоре, имевшем своей целью свержение сталинского режима. Гейдрих сразу понял огромнейшее значение этого донесения. При умелом его использовании на руководство Красной Армии можно было обрушить такой удар, от которого она не оправилась бы в течение многих лет… Скоблин мог вести двойную игру, и… его сообщение могло быть сфабриковано русскими и передано Скоблиным по распоряжению Сталина» [289]. Это отлично понимал и шеф имперской службы безопасности Гейдрих, и его подчиненные. Однако это нисколько не мешало реализации плана. Гейдрих начал действовать: он, пишет Шелленберг, представил Гитлеру донесение Скоблина о Тухачевском.

Некоторый свет на участие Скоблина в фальсификации «Дела военных» проливают последние публикации немецких исследователей. Видный военный историк М. Вегнер, основываясь на архивных данных, предполагает, что к Скоблину компрометирующие материалы попали из рук сотрудников НКВД. «Важнейшей фигурой в заговоре НКВД против Тухачевского был генерал Скоблин… Поздней осенью 1936 г. Михаил Шпигельглас, исполняющий обязанности руководителя зарубежного управления НКВД, встретился со Скоблиным в Париже и информировал его о так называемой “группе заговорщиков” в Красной Армии. Эту информацию Скоблин должен был передать в СД, что и было сделано. Трудно предположить, что эта «разработка» была осуществлена без личного ведома Сталина.

Сам материал не был полным. В нем не содержалось никакого документального доказательства активного участия руководителей германской армии в заговоре Тухачевского. Гейдрих понимал это и сам добавил сфабрикованные сведения с целью компрометации германских генералов. Он чувствовал себя вправе это сделать, коль скоро этим самым он мог ослабить растущую мощь Красной Армии, которая ставила под угрозу превосходство рейхсвера» [290]

.

Зная характер Сталина и ситуацию в Кремле, в Берлине могли рассчитывать на успех. «Разоблачение Тухачевского могло бы помочь Сталину укрепить свои силы или толкнуть его на уничтожение значительной части своего Генерального штаба. Гитлер в конце концов… вмешался во внутренние дела Советского Союза на стороне Сталина» [291].

Фабрикация материалов была делом техники. Взяв за основу подлинные документы времен контактов рейхсвера и РККА, специалисты имперской службы безопасности подготовили искусные подделки.

«Гитлер тотчас же распорядился о том, чтобы офицеров штаба германской армии держали в неведении относительно шага, замышлявшегося против Тухачевского, так как опасался, что они могут предупредить советского маршала. И вот однажды ночью Гейдрих послал две специальные группы взломать секретные архивы генерального штаба и Абвера – службы военной разведки, возглавлявшейся адмиралом Канарисом. В состав групп были включены специалисты-взломщики из уголовной полиции. Был найден и изъят материал, относящийся к сотрудничеству германского генерального штаба с Красной Армией. Важный материал был также найден в делах адмирала Канариса» [292]

.

Подготовленное досье через посредников было передано сначала в Прагу – президенту Э. Бенешу, а затем в Москву. Чешский посланник в Берлине В. Маетны в феврале 1937 г. телеграфировал Бенешу, что Гитлер располагает сведениями « овозможности неожиданного и скорого переворота в России… и установления военной диктатуры в Москве» [293].

Этот сценарий как наиболее вероятный рассматривает и известный немецкий историк И. Пфафф. Он указывает и на то, что «национал-социалистские клеветнические обвинения против Тухачевского распространялись по берлинским источникам еще с осени 1935 г. Но тогда еще не начались московские процессы, а именно процессы (в августе 1936-го и январе 1937 г.) дали повод для надежд, что Сталин поверит в интригу против Тухачевского и советского генералитета» [294].