Заклинательница драконов в Академии Волшебства (СИ)

— Но ректор сказал: нельзя силой. И если… — я закусила губу, вспомнив его записи, — если моей силы ещё не достаточно? И мне даже не с чем сравнить? Не будет ли это глупо?

Элоис медленно обошёл меня, рассматривая, словно экспонат в музее, ощупывая взглядом сантиметр за сантиметром: платье, кожу, волосы. А потом остановился в шаге и сказал:

— Ректор… Никто тебе не скажет готовых ответов. Но ни одна из этих девиц не способна оседлать виверну, а ты можешь.

— Могу, — севшим голосом подтвердила я и вскинула подбородок, горя ещё остатками гнева. — А вы?!

Элоис усмехнулся.

— Иди спать, Танатрея.

— Вы не ответили, — краснея, сказала я.

— Ты заклинательница, а я декан. И я имею право тебе не отвечать. А так же у меня есть право назначить тебе штрафные занятия и даже лишить тебя обеда.

— Нет… — засомневалась я.

— Да. И достоинство не равно наглости. Завтра утром сдашь по описи все артефакты, которые есть у тебя, дежурным стражам академии. Включая это кольцо.

— Но…

— Без "но". Утром опись. Затем лекции в обычном порядке. Сейчас прямиком в свою комнату и спать!

— Я не…

Корсарская бровь изогнулась, и серые глаза уставились на меня весьма опасно.

— Или ты всё-таки хочешь, чтобы я тебя отшлёпал?

— Я заклинательница!

— Брысь! — рыкнул Элоис так, что я подскочила и бросилась к выходу. Но тут же вспомнила его слова о достоинстве. Остановилась, расправила плечи, кинула на него взгляд через плечо. И не показывая ничем, что вся опять покрылась мурашками, дёрнула ручку на себя, как настоящая леди.

Впрочем, от избытка эмоций в коридоре я вновь бросилась бежать, потом нырнула в кладовую, выскочила с обратной стороны и наткнулась на Агнешку Ковальски.

— Трея! Вот ты где! А ну-ка стой и иди сюда! — воскликнула она, со злорадством тыкая в красный шарик в руке, и встала поперёк лестницы.

— Уйди с дороги! Ты кому вообще приказываешь?! Я заклинательница драконов! — рыкнула я так же, как только что Элоис на меня.

И Агнешка, оторопев, тихонечко отошла к стенке.

— Я иду спать, — твёрдо заявила я. — И если хоть кто-то, хоть звуком попытается мне помешать….

Я не стала договаривать, просто с прямой спиной и гордо вскинутой головой направилась по лестнице в свою башню.

А о мистере Элоисе и обо всём, что я узнала, я подумаю завтра.

Глава 27

Я проснулась от того, что кто-то тряс меня за плечо. Тиктаклин где-то рядом истошно колотил молоточками. Я с трудом продрала глаза.

— Трея, — говорила Хлоя, кажется, уже не в первый раз. — Нельзя столько спать! Объявили общий сбор в столовой, опаздывать нельзя!

— Когда? — сонно моргнула я.

— У тебя пятнадцать минут на сборы.

Я села на кровати, вся всклокоченная, словно ездила на голове всю ночь. Хлоя была чистенькая, в форме, аккуратная донельзя.

— А как ты прошла сквозь дракона? — пробормотала я, начиная тереть глаз.

— Ты же вчера сама меня пригласила, — ответила Хлоя и протянула мне форму. — Одевайся. Я так и знала, что до твоей башни выкрики магических глашатаев не долетят, или ты проспишь их выкрики, вот и побежала предупредить.

— Спасибо! — выдохнула я и тут обнаружила, что моя форма в руках Хлои выглядит с иголочки, будто её уже выгладили после вчерашней стирки. — Боже мой, ты привела в порядок мою форму?

— А что оставалось делать? — покачала головой Хлоя — Тебя же не добудиться, а мне это пара щелчков пальцев.

— Теперь я особенно понимаю, почему все любят бытовиков, — улыбнулась я.

Хлоя тоже расцвела, словно ей цветочек подарили.

— Ну собирайся, я тебя жду через десять минут в пролёте лестницы. Пойдём вместе в столовую, хорошо?

— Хорошо, — радостно кивнула я.

Уже на выходе Хлоя заметила:

— Геккончик твой странный какой-то, то ли распух, то ли что-то проглотил…

И вышла. Я повернула голову на подушку, на которой сидел геккон. Щеки у него действительно были, как у хомяка, набравшего крупу про запас. Вспомнились вчерашние события, Элоис, я покраснела. Затем взглянула на кольцо невидимости на пальце и на груду артефактов вместе с треножником. Ох, это же всё должны стражи с утра забрать! Я мысленно дала приказ дракону стражей пропустить.

Жалко было только кольцо. К остальному у меня отношение было, как у кота к золоту: лежит на дороге тяжёлое, кто его знает, зачем.

Я коснулась пальцем щёк дремлющего геккончика.

— Эй, ты чего?

Рептилия раскрыла чёрные глазёнки, моргнула. И выплюнула на подушку бумажный шарик. А потом второй. Щёки ящерки стали обычными.

Хм…

— Это ты мне принёс? — удивилась я и развернула бумажный катушек.

Осторожно, по кусочку, пока не получился большой и порядком мятый, обслюнявленный лист. Я глянула на него и обомлела: это был мой портрет, нарисованный чёрными чернилами — так же, как когда Элоис показывал мне пользу тьмы.

— Малыш, ты это у Элоиса стащил, да?