Заключенный (ЛП)

Я поднимаю голову и замечаю, как Нейт уставился на нас с выражением, которое я абсолютно не могу прочесть. Мне все равно. Пусть думает все, что он, мать его, хочет. Я заглядываю в его холодильник.

— Ты любишь чернику?

Она кивает.

Достаю миску и беру самую большую ягоду. Сочная и почти фиолетового цвета.

— Вот, — говорю я, прижимая ягоду к ее губам.

Она открывает рот для меня, и я представляю, как сладко-терпкий сок стекает по ее языку. Я так хотел бы видеть ее глаза, как они вспыхивают и блестят. Но есть только мое сердцебиение и тихий звук того, как она глотает. Я представляю, как ее язык становится темно-фиолетовым, окрашенным черничным соком. Мое тело реагирует почти яростно. Изнеможение просачивается в каждую часть моего тела, кроме члена. Эта часть меня готова действовать, готова толкаться в нее, готова тереться о ее темно-фиолетовый язык, изголодавшийся по мягкому, влажному трению.

Годы взаперти, наконец, берут свое. Я так давно не был с женщиной, что даже смотреть на то, как женщина ест ягоду, — это уже порно.

Звонит телефон. Нейт отвечает односложно.

Кто-то на другом конце провода взвинчен. Нейт мастерски научился использовать успокаивающий и авторитетный тон. Он кладет трубку с мрачным выражением лица.

— У меня операция в Бленсвиле. Мне нужно было выехать туда еще пять минут назад. Не знаю, когда смогу вернуться.

— Понял.

Я глажу волосы Эбби, не в состоянии справиться с собой. Она даже не реагирует. Она в изнеможении и под действием лекарства. В ней не осталось сил для борьбы. Ночью она будет моей. Беспомощная. Единственный вопрос, который остается, это что я буду делать с ней. Я по-прежнему не уверен в ответе.

Я провожаю Нейта к входной двери. Мы останавливаемся на крыльце, где я могу держать Эбби в поле зрения через окно.

Нейт испускает длинный выдох.

— У тебя есть какой-то план? Потому что я тебя не понимаю.

— Добраться до «Брэдфорда». Покончить с губернатором. Это и есть план.

Но он все это знает.

— Девушка, — уточняет он.

— Я знаю.

— Она не виновна.

Вот почему мне нравиться Нейт. Стоуну срать на невиновность, но это важно. Это должно быть важно. В противном случае, справедливость ничего не значит.

— Я просто устал, — говорю я наконец. Это лучшее, что я могу сделать. Измотанный до мозга костей.

Он изучает меня обессилившим от жизни взглядом своих карих глаз. Я доверяю Нейту свою жизнь, и он тоже доверяет мне. Мы давно выяснили, что никто не собирается защищать нас.

— Я никогда не видел тебя таким, — говорит он.

Я низко и тяжело смеюсь.

— Ты не помнишь? Чертово лишение сна. Чертово голодание. Весь кошмар.

Он выглядит удивленным, что я упомянул об этом.

— Я про нее. Мы не они. Мы не должны быть такими, как они.

— Это другое. Я не собираюсь причинять ей боль, — я понижаю голос. — Я забочусь о ней, я бы сделал все что угодно для нее, — добавляю я, удивляя даже самого себя.

Не так уж и удивительно, учитывая, что я совершил налет на полицейский участок, несколько часов назад, чтобы вытащить ее. Вероятно, нарушив двадцать законов.

Он бросает на меня странный взгляд.

— Она моя, — говорю я, как будто это все объясняет. — Тебе не нужно понимать.

— О нет, я прекрасно понимаю, — жалит он. — Это не то, что мы делаем, Грейсон.

— Не то, что ты делаешь, — говорю я.

Он одаривает меня мрачным взглядом. Он всегда был порядочным. Для него всегда было важным снова вписаться в общество.

К черту общество.

— Она моя, — говорю я снова.

В его глазах предупреждающий взгляд.

— Она моя, и сейчас это именно так.

— Машина в сарае, — говорит он.

Затем он уходит и теперь есть только я и Эбби. Я возвращаюсь в дом и делаю нам пару тостов. Она не просит снять повязку с глаз, даже несмотря на то, что добрый доктор уже ушел.

Возможно, она догадывается, что я не могу позволить ей увидеть, где она находится — кухня полна подсказок. Или, возможно, лекарства уже делают ее немного послушной.

Это было гениальным, то, что они давали нам тогда, в той дыре подвала. Достаточная доза, чтобы выбить из вас возможность сопротивляться.

Нейт не хочет вспоминать, но я никогда не забуду урок — ты либо сильный, либо слабый, либо борешься, либо прогибаешься.

Не нужно быть ученым, чтобы выяснить, на какой стороне этого уравнения я планирую остаться.

Я снова глажу ее мягкие волосы.

— Ты в порядке, — говорю я. — Мы оба устали. Давай немного поспим.

Она кивает.

Не слишком ли она податлива? Это может быть уловкой. Возможно, замысел, чтобы сбежать, как только я отключусь. Я надеюсь, что одной таблетки было достаточно, но я не хочу больше рисковать.

Нейт мог бы дать мне более конкретное количество таблеток, но я бы не хотел втягивать его в это еще больше. Небольшое количество, достаточное для нескольких кошек. Сейчас она кажется почти кошачьей. Стройная и сдержанная.

А также умная.

Я иду к ящику Нейта, где лежат разные необходимые вещи, и отрезаю полоску ткани и засовываю ее к себе в карман. На всякий случай.

— Пойдем, — я тяну ее. Она достаточно твердо стоит на ногах, но я могу сказать, что она немного вялая. Хорошо.