Заключенный (ЛП)

— Я не знаю, — говорю. Потому что, откуда я могу знать? И, возможно, я только представляла себе, что смеюсь, потому что мое внимание рассредоточено, и я осознаю, что его пальцы, на самом деле, уже внутри меня, и затем понимаю, что вся Вселенная взрывается ослепительными цветами.

Я уплываю дальше, снова и снова, и затем, все, что я чувствую, — это то, что он раздвигает мои ноги в стороны и мне не нравится это, потому что он далеко от меня, но как по волшебству, он возвращается, он внутри, толкается в меня.

— Да, — шепчу я.

Он во мне, проходит сквозь меня. Как будто он свет, а я воздух. Мой мозг раскололся на стены на моем пути. Я брожу по лабиринту в своей собственной голове. Здесь ответ. Где-то здесь. Что происходит? Но все, что я могу видеть, — это кирпичная стена прямо передо мной, вокруг меня, между моими ногами, которая толкает меня в забвение, держа меня, как будто умоляя остаться.

26 глава

Грейсон

Она такая нежная подо мной. Как гребаное облако, если, конечно, облако может плотно и влажно сжиматься вокруг моего члена. В тусклом свете я вижу изгибы ее груди, ложбинку на ее шее. Выражение ее лица полубессознательное. Потому что она находится под действием лекарств.

— Это так нездорово, — я бормочу как мантру. Она запуталась, и я запутался, но я не останавливаюсь. Я никогда прежде не был так возбужден, и она почти без сознания.

Эбби, Эбби. Она больше не мисс Уинслоу. Мисс Уинслоу застегнута на все пуговицы и осторожна. Мисс Уинслоу — это безопасность, но я даже не уверен, существовала ли та девушка на самом деле.

Девушка в моих руках двигает бедрами напротив моих и стонет, пока я двигаюсь, рыча возле ее шеи.

Я мог бы уехать прочь со Стоуном. Мог бы пустить чертову пулю ей в лоб. Вместо этого я толкаюсь в ее влажную киску и надеюсь, что это никогда не закончится.

— Пожалуйста.

Мой член дергается внутри, услышав, как она просит. Но я останавливаюсь и выхожу из нее. Я роюсь в ящике стола, пока не нахожу то, что ищу.

— Пожалуйста, — бормочет она, жадно цепляясь руками. Имеет ли она хоть малейшее представление о том, чего хочет?

Я разрываю упаковку презерватива и быстро надеваю его. Это часть моей заботы о ней. Часть владения ею. Затем я толкаюсь обратно в нее — мой путь на небо. Ее губы раскрываются, а веки опускаются. Сознание практически покидает ее, спящую, пульсирующую вокруг моего члена. Я сильнее сжимаю ее бедра и врезаюсь в нее достаточно сильно, чтобы снова разбудить. Ее глаза широко открыты, когда она хнычет. Затем они закатываются, но на этот раз это не из-за лекарства.

Это удовольствие.

Я нашел место внутри нее, которое заставляет ее тело вздрагивать, и ее бедра дрожат. Она бессильна против этого. Я погружаю свой член в нее снова и снова, находя это местечко и вбиваясь в него. Вот так. Вот так. Вот так. Ее рот открывается в приглушенном крике. Я не думаю, чтобы она могла сформулировать слова, если бы захотела. Она не может попросить меня остановиться, и это хорошо, потому что я не остановлюсь.

Ее глаза наполняются тревогой. Даже в затуманенном состоянии она знает, что оргазм приближается. Я почти чувствую себя плохо из-за ее состояния.

Почти.

Я знаю, каково это: чувствовать, что твое тело предает тебя. Знаю, каково это: приближаться к кульминации, когда ты разорван на части. Знаю, каково это: ненавидеть себя. Затаив дыхание, я нависаю над ней, кончиком члена раздвигая ее плоть.

Ее глаза сосредоточены на моих.

— Не останавливайся, — говорит она невнятно и настойчиво.

Я разрываюсь на две части. Ту, которая хочет эту девушку и ту, которая берет ее. Затем врезаюсь в нее и нахожу дом, нахожу освобождение в очертании теней и света. Когда кончаю, я остаюсь в ней, опираясь на нее, в одно и то же время не сильно, чтобы не раздавить, но ощутимо, так как ей, похоже, не понравилось, когда я отстранился прежде.

Вот как это работает. Она моя, и я буду заботиться о ней. Она принадлежит мне. Нейт слишком хорошо все это понял. Ее дыхание выравнивается. Она на самом деле спит. Я убираю прядь волос с ее глаз. У нее на лбу что-то вроде глубокой морщины, может быть, снится плохой сон или что-то вроде этого.

— Шшш, — шепчу я. — Я не позволю никому причинить тебе боль.

То есть, еще кому-нибудь.

Та морщина по-прежнему остается. Плохой сон? Я провожу пальцами по ее лбу, разглаживая кожу, показывая, как я хочу этого, и, похоже, ей это нравится, потому что она ерзает и, затем, морщина исчезает.

Интересно, смог ли я прогнать прочь ее дерьмовый сон? Я становлюсь твердым из-за того, что мог сделать это. В буквальном смысле. Я до сих пор в ней, и с каким-то усталым удивлением понимаю, что я мог бы трахнуть ее снова. А как насчет этой девушки? Я двигаюсь в ней, немного выпуская пар, проверяя это.

Затем я выхожу из нее. Все дело в том, что нужно немного отдохнуть. Мне нужен отдых. Ей нужен отдых.

***