Закон Дарвина

– Я все придумал, – сказал Верещаев в тишину дома. – Зачем-то отвез мать в Белоруссию. Зачем-то собираюсь куда-то уезжать. Я в отпуске, надо догулять этот отпуск, который, кстати, только начался. И продолжать работать.

Он позвонил в мэрию, потом – в военкомат. И там, и там ответили спокойные голоса дежурных. Он извинился. Хотя было желание закричать: «Вы телевизор смотрите?! Оккупация началась!»

Встретился взглядом с портретом деда.

– Прости, – упали в тишину слова. – Я хотя бы попытаюсь.

Он выпил кофе, хотя обычно не любил этот напиток. Да и сейчас не полюбил, просто стремительно начала тяжелеть голова. Потом сел к окну, за которым был солнечный день. И сидел долго. Потом напротив окна затеяли игру соседские мальчишки – и это было невыносимо.

Он закрыл штору. И, к счастью, пришел Демидцев.

Верещаев отдал ключи. Кивнул – разом на все комнаты:

– Вот… живите… – прокашлялся. Старый друг смотрел больными глазами. – Диск я на компе отформатировал, там чисто, пользуйтесь… если будет электричество… – Демидцев кивнул. – Да. Ружье я тоже оставляю.

– И ружье? – Демидцев моргнул.

– Да… Мало ли. Спрячь, скажешь – с собой забрал. Ну а куда уехал… – Верещаев пожал плечами. – В общем, не знаешь. А! Еще. – Он подал Демидцеву банку с тремя десятками дивидишников, запаянную в двойной слой толстого полиэтилена. – Это тоже спрячь. Так, чтобы никто не нашел, только ты. Это вся база… вообще – все, жалко будет потерять с концами… вдруг пригодится еще? Не мне, так…

Он не договорил. Зашнуровал туфли, подцепил сумку. Похлопал себя по карманам.

– Все, кажется. Пойду.

– Что теперь будет? – тихо спросил Демидцев. Верещаев пожал плечами.

– Не знаю, – сказал он искренне.

– Когда ты вернешься?

– Не знаю, – покачал головой Верещаев. Его подмывало сказать: «Поехали со мной!» – но он знал ответ, и Демидцев знал ответ, и нечестно было бы это спрашивать. – Если что – там везде крупы разные, сублиматы, соль, сахар, мука… Ну, всего полно, разберетесь.

Он завернул на задний двор, потрепал по ушам пса, который ткнулся хозяину в бедро носом и вопросительно поурчал. Верещаев на ходу забрал с крыльца сумку.

– Жене, девчонкам – привет, – обычным голосом сказал он стоящему у калитки Демидцеву. Тот протянул руку, пожал, потом рывком подтянул к себе Верещаева, обнял. – Ладно, ладно, – усмехнулся Верещаев.

И пошел по тропинке к калитке – не оглядываясь…

…Не грусти, безумный полководец,Мы проиграем эту войну,Уцелеет только мальчик-знаменосец,Чтобы Бог простил ему одномуНашу общую вину.

И будет нам счастье и чаша покоя,Рассветные бденья над вечной рекою,Целительный сон, и надежные стены,И мир неизменный.Не трудись, не порть новой картыПланами беспочвенных побед,Растеряв всех нас в боевом азарте,Ты идешь упрямо на тот свет,Невзирая на запрет.Идущий за призраком вечной надеждыВзыскует служение в белых одеждах,Открытие врат потайными ключами,

Предел без печали.Мы сдадимся ангелам без боя:Лучше в небо, чем такая жизнь,Знаменосца не возьмем с собою,Ибо жизнью он не дорожит —Знаменосец должен жить.Уходим бесшумно под пологом ночи,Мальчишка проснется и смерти захочет,Оставшись один, разуверится в БогеВ начале дороги…[2]

* * *

Клуб был закрыт. Закрыт с начала лета. Как-то само получилось, никто специально его не закрывал и не запрещал. Впрочем, Верещаев почти споткнулся, увидев сидящих на ступеньках людей. Он знал, что его тут должны ждать… но не думал, что – столько.

Шестеро мальчишек разного возраста: от 11–12 до 15–16 лет.

Русоволосый остролицый мужчина.

Черноволосая круглолицая женщина. Еще один мужчина – невысокий, крепкий, тоже русый, коротко стриженный.

Круглолицый грузноватый мужик. Маленькая светловолосая женщина. Рослый стойный юноша.

Стояли аккуратно приткнутые друг к другу сумки и рюкзаки.

Увидев Верещаева издалека, все поднялись – синхронно, видимо, давно ждали.

Было очень солнечно и очень тепло. Жарко. Летний день.

Мимо на велосипедах проехали двое мальчишек и девчонка. Верещаев проводил их взглядом. Снова повернулся к людям.

– А мы знали, что вы здесь пойдете, – сказал, вставая, невысокий светловолосый паренек.

– Угу, – буркнул Верещаев. – Ну тогда здравствуйте.

– Возьмите нас с собой, – попросил паренек, не отвечая на приветствие.

– Куда взять? – усмехнулся Верещаев.

– Туда, куда вы едете, – серьезно ответил парень.