Закон или Открытая Книга Кармы

Расчёт на помощь эгрегора никогда не оправдывается полностью, так как отдельный человек для эгрегора не имеет никакого значения — это часть его силы. Если появится необходимость, эгрегор, не «задумываясь», использу­ет его как «пушечное мясо». Строящийся эгрегор, нуждающийся в пополнении массы «мёртвых» без тени сомнения переведёт наиболее «слабую» часть источ­ника силы в разряд своих эфирных ингредиентов. Если он не устраивает вой­ны, пополняющие ряды посмертных «патриотов», то инициирует массовые смерти через своих эмиссаров — так называемых фарс-персон.

Наиболее яркий пример такого перемещения внутри силы — сталинские репрессии, под которые подпали люди, или наиболее привязанные к Совет­скому эгрегору, или отягощённые и тем самым ослабленные благодаря насло­ениям вторичной памяти, — чрезмерно «умные» учёные и нагруженная «об­щечеловеческими ценностями» интеллигенция.

Вступая под защиту эгрегора, человек как бы отдаёт себя в его власть, сознательно отказываясь от самостоятельности. Он останавливается в продви­жении по своему личному пути и вступает на проторенную эгрегором дорогу «раба эгрегора». За него думают, за него решают, он становится пластилином в чужих руках, «зомбированным», как принято теперь говорить, зато он живет в рамках императивного закона и поступает «как положено». Эгрегор подме­няет собой Закон и тем самым профанирует кармические взаимосвязи. «Поло­жительной» считается выработанная им и возведённая в качество закона система общечеловеческих ценностей, удовлетворяющая интересам определён­ного круга людей. В каждом эгрегоре устанавливаются свои законы, соглас­но которым его члены подчиняются ему или наказываются за определённый род «проступков».

Источником нормативности (морали) в эгрегориальном образовании яв­ляется высшая власть, которая всегда выступает в роли носителя истины в конечной инстанции. При этом сама власть не подлежит никакой оценке со стороны законопослушных граждан. Всякое обличение вышестоящего лица расценивается как покушение на ипостась священного закона, так же как и критика в отношении самого императивного закона.

Так работают все подзеркальные иерархии, построенные в Цикле II Луча. На уровне эгрегоров наиболее очевидно это проявляется в общественно-полити­ческом строении империй, где императивный закон достигает своего апогея.

Этот ложный, иллюзорный закон создаёт и ложные причинно-следствен­ные связи. Ложной причиной становятся очевидные физические действия, а следствием — физические последствия этих действий. Эти последствия, форма которых объективна с точки зрения общечеловеческих взглядов, на самом деле профанируют кармические законы. Эгрегору выгодно деление на «праведни­ков» и «грешников», так как эта дуальность, как и другие, в своей противоречи­вости рождающая столкновения, выделяет питательные для эгрегора энергии.

Чтобы этот источ­ник не иссяк, эгрегор со­здаёт внутри себя инсти­тут «отпущения грехов». Любое нарушение его внутреннего закона («пре­ступление») имеет соответствующее «наказа­ние», дающее наказан­ному иллюзию «искуп­ления».

Обратимся к исто­рии. Начиная с XII века в течение несколь­ких столетий Католи­ческая церковь хорошо зарабатывала бойкой торговлей отпущением грехов — индульгенциями. Папы детально разрабатывали прейскурант, по которому человек, купивший ин­дульгенцию, якобы мог не отвечать за совершённое преступление ни перед земным, ни перед небесным правосудием. Так например, прощение за клятвопреступление стоило 6 грошей, а за подделку документов — 8 грошей; отпущение греха убийства не принадлежавшего к церкви стоило дешевле, чем истого прихожанина; индульгирование изнасилования женщины, возвращавшейся из церкви, обходилось дороже, чем находящейся на пути в церковь (ведь возвращаясь из церкви, она была уже безгрешной, так что дьявол не имел права на неё посягать).

Не менее сложны и запутанны ритуалы покаянной дисциплины православия. Все обряды, начиная от разных видов епитимий и кончая отлучением от Церкви, как во времена становления православия, так и до сих пор, направлены на создание иллюзии освобождения от кармы.

Эти старинные обычаи кажутся нам теперь абсурдными. Однако мы вполне законопослушны по отношению к современным эгрегориальным уставам: нормальным считается установление за проступок перед внутренним законом эгрегора определённого наказания — тюрьмы, конфискации, об­щественного порицания и т.п. Как естественный воспринимается тот факт, что заслуги перед эгрегором поощряются наградами: премиями, орденами, положением в социальной иерархии.

Каждый зрелый эгрегор имеет свой кодекс законов, жизнь в рамках которого обеспечивает душевный комфорт, побуждая человека к горизонтальному, инертному существованию.