Закон притяжения

Когда я не отвечаю, он берет меня за локоть и уводит в дальний конец коридора, пока мы не оказываемся в компьютерном классе. В нем пусто, если не считать тридцати компьютеров, стоящих ровными рядами.

Этот парень совершенно сбивает меня с толку, и то, что мои губы до сих пор покалывает после его поцелуя, совсем не помогает мне собраться с мыслями. Я сосредотачиваюсь и строю предложение у себя в голове, прежде чем произнести его вслух. Я не хочу снова начать заикаться.

— А что насчет Мэдисон? Ты ведь переспал с ней на кровати ее родителей.

— У нас ничего не было, Киара. Она пустила этот слух, не я. Я знал ее всего пять дней, перед тем как отправиться к ней на вечеринку. Неужели ты так плохо думаешь обо мне?

— А почему должно быть иначе? Ты постоянно н-н-несешь чушь. — Я поворачиваюсь к нему спиной, собираясь выйти из класса. Наверное, я злюсь на него, потому что мне этот поцелуй показался настоящим. На самом деле Карлос поцеловал меня только для того, чтобы взбесить Мэдисон.

— Хорошо, признаю. Я несу чушь. Но я не спал с ней, и я интересен ей только потому, что она хочет заставить Рэма ревновать. Я должен ее отвадить. Так что, ты согласна попритворяться парой? — Он засовывает руки в карманы. — Я буду тебе должен.

— Почему я?

— Потому что ты слишком умная, чтобы повестись на мои уловки, а мне не нужна настоящая девушка. У меня уже была такая однажды, и это закончилось полнейшим провалом. Давай, назови с вою цену.

Меня не волнует, кем мы с ним будем выглядеть в глазах других, но я бы хотела иметь настоящую пару для танцев на выпускном вечере. Это мой последний год во «Флэтайрон», и другого шанса у меня не будет.

— Ты будешь моим партнером на балу выпускников.

— Я ненавижу танцы. — Он качает головой. — Любые школьные праздники отпадают. Так что даже не думай заставить меня пойти на выпускной.

— Тогда забудь.

Я иду к двери, но он хватает меня за локоть и заставляет посмотреть ему в глаза.

— Я не знаю, кто еще может мне помочь.

— Танцы или ничего, — говорю я, стоя на своем.

Карлос сжимает челюсти.

— Ладно. Танцы. Но тебе придется надеть платье… и каблуки. И я говорю не о бабушкиных колодках.

— У меня нет туфель на каблуках.

— Купишь. — Он протягивает мне руку. — Договорились?

Я еще с секунду размышляю, но в конце концов беру его руку и крепко пожимаю ее.

— Договорились.

Я стараюсь скрыть свое воодушевление, но я не могу просто пожать ему руку. Я распахиваю руки и крепко его обнимаю. Думаю, он удивлен моей реакцией, но мне все равно. Я буду танцевать! И не с кем-нибудь… а с Карлосом, который, пожалуй, лучше, чем кто-либо еще, подходит для роли фальшивого бойфренда. Вот если бы еще убрать из всего этого фальшивость…

Я подбираю Карлоса у здания «Горизонтов» в пять и еду вместе с ним в Хайлэндс. Целая группа собралась в ожидании нас возле своих мольбертов, сгорая от нетерпения порисовать. Я отвожу Карлоса к Бетти Фридман, администратору, которая составляет расписание занятий.

— Бетти, это Карлос, — говорю я, представляя его. — Он будет помогать мне сегодня.

Бетти смотрит на нас.

— Спасибо, Карлос. Рада, что ты здесь. Все так воодушевлены, что смогут порисовать людей. Мы пригласили местного художника помочь нам сегодня.

Мы идем следом за ней в комнату отдыха, где парень в черной водолазке и узких черных брюках расставляет баночки с красками.

— Вот твои модели, — говорит ему Бетти. — Киара и Карлос, это Энтони Солей.

— Я принесла костюмы, — говорю я Энтони, доставая красную клетчатую рубашку и ремень для Карлоса и платье девушки-ковбоя для себя. Я одолжила их в школьном театральном кружке.

Карлос бросает взгляд на костюм и отступает на несколько шагов.

— Ты ничего не говорила о костюмах.

— Разве?

— Точно нет.

— Прости, — говорю я ему. — Нам придется переодеться.

Бетти указывает на соседнюю комнату.

— Вы можете переодеться в конференц-зале, если хотите. Или подождите, пока одна из гостевых уборных освободится. Хотя я только что видела, как миссис Хеллер заняла ближайшую к нам, и, думаю, она не скоро оттуда выйдет.

Карлос берет у меня рубашку и ремень и направляется в конференц-зал. Я иду следом со своим платьем.

— Напомни мне, пожалуйста, почему я согласился на это?

— Потому что ты хотел сделать для меня что-нибудь хорошее, — говорю я ему, запирая нас в комнате, чтобы кто-нибудь ненароком не зашел, пока мы переодеваемся.

— Точно. — Он стягивает с себя футболку, обнажая твердый, как камень, пресс, на который с завистью бы смотрел любой парень и пускала бы слюни любая девушка. — В следующий раз, когда я соглашусь сделать что-нибудь хорошее, влепи мне пощечину. — Он смотрит на меня, и усмехается. — Шучу.

— Я поняла.

Я надеваю платье из джинсы и кружева через голову, радуясь, что стол хотя бы частично скрывает меня. Когда платье село, я вытаскиваю руки из своей рубашки и отбрасываю ее в сторону, затем выбираюсь из своих штанов. Ого! Это платье очень короткое. Очень, очень короткое. Я опускаю взгляд на свои голые ноги и стараюсь натянуть подол чуть ниже, но там столько слоев кружева, что оно торчит в разные стороны, как цветочные лепестки.