Закон притяжения. Его студентка

«Можешь не стараться! Я все равно не лягу спать, пока у меня не высохнут волосы. Иначе меня с утра даже родная мама не узнает — такой лахудрой я стану!»

«А почему это у тебя волосы мокрые?»

«Я только-только после душа.»

У Лены от удивления вытянулось лицо, когда вместо ожидаемого «с легким паром» она прочитала на экране:

«Вот как? И что на тебе сейчас из одежды?»

Поперхнувшись собственной слюной от неожиданности, девушка закашлялась.

Но отдышавшись, все же ответила:

«Тебе-то какая разница?»

«Я спросил: в чем ты сейчас, Лена?!»

— Он что, типа орет на меня? — прошипела в пустоту. — Совсем обнаглел!

Чувствуя какое-то странное возбуждение, даже злорадство, Белова приняла довольно приличную, но весьма кокетливую позу и сфотографировала себя — одиноко лежащую на кровати в одном банном полотенце, едва прикрывающем грудь. Прикрепив снимок к сообщению, Лена дерзко поинтересовалась:

«Надеюсь, я ответила на все твои вопросы?»

«Детка… разве можно быть такой красивой?»

«Прекращай! Пикапер из тебя, прямо скажем, хреновый!»

«Хочу еще одно фото! Но убери с себя эту чертову тряпку!»

«Зачем?»

«Без нее… тебе нет равных!»

— О! — протянула со знанием дела. — Началось!

Недовольно поцокав языком, девушка быстро набрала и отправила:

«Угу! Конечно! Губу-то закатай! Не для тебя мама ягодку растила!»

«Какая жалость!»

«Представляю!»

«Да нет! Представляю сейчас как раз-таки… я!»

«Смотри там, не влюбись! Я взаимностью не отвечу!»

«Раз так, немедленно вставай и шуруй на кухню!»

«Зачем?»

«Пеки мне обещанное печенье, Белова! Не принесешь завтра к первой паре, не засчитаю отработку! Шевелись, Лена! За одно и волосы свои драгоценные высушишь!»

— Что за… О, Боже!

Воздух внезапно закончился в легких, а телефон выпал из дрогнувшей руки.

* * *

— Нет! Нет! — тихо пробормотала себе под нос Лена, стремительно вскакивая на ноги. — Он… он никогда не стал бы писать мне! Ведь не стал бы, да?

Сердце отчаянно барабанило в груди. Уши закладывало от рева одичавшего пульса.

Конечности затряслись от волнения, точно у паралитика.

Она таращилась на свой мобильник потерянно, заторможенно.

Со смесью недоумения и затаенного ужаса.

Будто у нее на кровати сейчас не смартфон лежал, а самая настоящая бомба замедленного действия.

«Что делать? Что мне делать, черт подери? Как на все это реагировать?»

С одной стороны ее распирало от трепета и безграничного восторга.

Но… ревность и уязвленное женское самолюбие давали о себе знать.

Отравляли нутро. Пробуждали в душе первобытную лютую ярость.

Да такую безумную, что разум отключался и кровь в венах закипала.

«Еще и писать мне смеет! Вот ведь… гад! Иди давай к Танечке своей под бочок! У вас программа-минимум по деторождению не выполнена еще!»

Раздираемая противоречиями, Лена принялась мерить свою комнату нетерпеливыми нервными шагами, прокручивая в памяти те мгновения, что разделила с ним. Что провела в его крепких объятиях. В его сильных руках.

Она пребывала в таком смятении, что, пожалуй, впервые в жизни не знала, чего хочет больше: долгожданной взаимности этого мужчины (кажущейся чем-то нереальным) или же более привычного тотального безразличия с его стороны.

«Разве можно быть такой красивой? — набатом пульсировал в висках голос Макарова. — Тебе нет равных! Малышка… детка… красавица!»

Зарычав от бессилия (ибо реагировала на подобные реплики в свой адрес будто безмозглая дурочка — тупо млела и воспламенялась подобно куче хвороста), Белова раздосадованно топнула. Причем с таким усердием, что отбила собственную пятку. Взвизгнув от боли, она принялась прыгать на одной ноге в поисках облегчения. И когда оно наступило, Лена пришла в себя окончательно.